Карцов П.П. История лейб-гвардии Семёновского полка 1683-1854.

Внутренние учреждения

Управление полка

Личное влияние Петра 1-го на полковое управление. — Князь Ромодановский и управляемый им Преображенский Приказ. — Князь М. М. Голицын. — Зависимость полка от Сената и Военной Коллегии. — Комиссарская часть. — Часть квартермистрская. — Полковая канцелярия. — Отпуска. — производство Офицеров. — Ротное управление.

Личное влияние Петра 1-го на полковое управление.


В первые годы по учреждении полка, управление производилось по личным распоряжениям Государя, а в отсутствие его, в 1697 году, поручено было генералу Гордону. Тогда оно не могло быть сложно. Видя почти ежедневно каждого из чинов полка, Царь лично отдавал приказания, которые немедленно исполнялись. В последствии, когда политические и военные события стали часто отвлекать Петра от войска, начала обозначаться в полку другая власть, — власть Полкового Командира. Но и в удалении от полка Государь нередко выражал свою заботливость о нем, чему ясным доказательством служат распоряжения, указанные в статье о военных действиях полка... В первые годы Семеновский полк не знал в делах другой инстанции, кроме особы Государя. На ассамблеях князя Меншикова, также как и на полях Полтавы, при радости о рождении сына, как и при скорби о потере Наследника, не прекращались заботы Петра о бывших Потешных своих. В редкие минуты досуга он, вместо отдыха, утверждал образцы обмундирования и вооружения полка, рассматривал представления производства и баллотировки, назначал в полковые должности, и давал усердным награды сверх положений[1].
Не только Царь, но и Супруга его часто отличала начальство полка особыми, не касающимися службы поручениями (Приложение 37). Государь почти всегда лично назначал офицеров в командировки. В 1723 году Он приказал майору Дмитриеву-Мамонову подать себе список всех находившихся в то время в Москве офицеров полка и собственною рукою назначил многих из них членами комиссии по делу Шафирова и Писарева[2].

Князь Ромодановский и управляемый им Преображенский Приказ.

Со времени отъезда Государя в чужие края в 1697 г. полк поставлен в зависимость от Преображенского Приказа, которым управлял князь-кесарь Ромодановский. От него получали Семеновцы обмундирование, денежное содержание, продовольствие, и посылали к нему книги для поверки. По окончании военных действий сношения с Ромодановским сделались чаще. О всех переменах, в полку происходивших, нужно было доносить ему, хотя донесения эти мало Приносили пользы. Выдачи из Преображенского приказа производились большею частию медленно и несвоевременно. Случалось, что полк имел недоимки за 5 и более лет. Все это заставляло начальство полка заботиться о том, чтобы освободиться от влияния Ромодановского и его Приказа. С 1717 года начались постоянные жалобы полка князю Голицыну на затруднения от напрасной переписки с Кесарем. С того же времени настойчивее стали требовать от преображенского Приказа недоимки и уведомлений, по каким ценам он заключает подряды на поставку в полк вещей. С этих пор начинается поверка действий и ограничение произвола Ромодановского, касательно хозяйственного управления Семеновского полка. Наконец, с 19 декабря 1723 года, приказано было все ведомости и требования вместо Преображенского Приказа подавать в Штатс-Контору.

Князь М. М. Голицын.

Совершенно другое влияние на полк имел князь Михаил Михайлович Голицын. Он сделался главным начальником полка со дня производства своего в полковники, и следил за всеми переменами, бывшими в полку, даже тогда, когда разлучен был с ним, по назначении корпусным командиром в Финляндию. Голицын был самый деятельный шеф полка, хотя и не носил тогда этого звания. Не говоря о служебных сношениях, офицеры и нижние чины постоянно обращались к нему с своими частными просьбами. Все лица, заведовавшие разными частями полка, не стесняясь в своих распоряжениях, уведомляли о них князя. Так, начальник московской команды из Москвы, начальник обоза из Пскова и Новгорода, и заведовавший хозяйством полка в Петербурге, доносили ему, каждый о своих распоряжениях, несмотря на то, что он был в то время в Польше или Финляндии.
По окончании шведской войны влияние князя Голицына на полковое управление увеличилось. 1721 и 1722 годы особенно замечательны полезными приказами, которые он ежедневно отдавал по полку[3]. Власть Голицына в полку была весьма значительна. Он разрешал прошения, подаваемые чрез полк на Высочайшее имя, и действовал иногда самовластно. Так например в 1721 году, он разжаловал в солдаты фендрика князя Голицына, за просрочку в отпуску.

Зависимость полка от Сената и Военной Коллегии.

После Преображенского Приказа полк поступил в ведение Сената и Военной Коллегии. Первый поверял отчетность полка и распоряжался его содержанием; последняя заведовала делами касательно прибыли и убыли людей. Чрез нее также делали иногда сношения с разными присутственными местами, и получали общие по военному ведомству приказания. Сенат имел право требовать от полка приходные и расходные книги. Это делалось не в срочное время, а большею частию неожиданно. Получив такое требование, в полку приходили обыкновенно в крайнее затруднение, потому что нелегко было сводить общие счеты, когда приход и расход полка одновременно велся в Петербурге, Москве и Новгороде. С 1722 года устранено это затруднение определением сроков для доставки денежных ведомостей в Сенат и в Ревизион-Коллегию. С тех пор всем частям полка предписывалось заканчивать книги к известному времени, и присылать их туда, где находилось главное полковое управление[4]. Не одна денежная часть подвергалась контролю. С учреждением Кригс-Комиссариата, полк обязан был представлять в него, чрез Военную Коллегию, ведомости о числе и качестве мундирных и амуничных вещей. В следствие этого предписано вести в ротах подробные переписи, вполне соответствующие нынешним арматурным спискам.

Комиссарская часть.

Главною причиною улучшения полкового управления, по всем частям его, был Адмиралтейский Регламент, долгое время служивший руководством для всех частных начальников. Декабря 10-го 1724 года, быв на ассамблее у князя -Меншикова, Государь словесно приказал, чтобы с 1-го января 1725 года вся отчетность денежных приходов и расходов велась в Семеновским полку по Адмиралтейскому Регламенту. В следствие этого один из квартермистров полка определен в должность комиссара и в помощь ему дано по одному сержанту с каждого батальона[5]. С тех пор учреждена новая часть полкового управления под названием Комиссарской, с особою при ней канцеляриею. Должность комиссара соответствовала нынешней казначейской, хотя по кругу действий отличалась от нее во многом. С учреждением комиссарской части, команды полкового штаба и заротные, до сих пор переходившие, по произволу старшего в полку штаб-офицера, от одного лица к другому, были распределены следующим порядком: писаря подчинены полковому секретарю, пушкари — заведывающему ими сержанту или офицеру, а гобоисты, церковники и извощики — квартермистру. Руководством для комиссаров, кроме регламента, служила особая полковничья инструкция, в которой преимущественно имелось в виду употребление сумм, отпускаемых казною на содержание полков.
Инструкция эта составлена собственно для полков армейских, но и Гвардия во многом руководствовалась ею; поэтому не излишне будет рассмотреть содержание ее с некоторою подробностью, особенно в тех статьях, которые применялись к Семеновскому полку. В первом отделении инструкции предписывалось между прочим, чтобы командир полка, после сделанного комиссариатом назначения сумм, посылал за деньгами полкового комиссара, потом чтобы вместе со всеми офицерами полка принимал деньги от него, и хранил за общими печатями; за тем полковой командир должен был рассчитать деньги на разные части полкового хозяйства и управления. Суммы так называвшиеся: на генералитет, за сукно, за медикаменты, за ружья и прибавочные, или сверхштатные, отсылались немедленно в Преображенский Приказ, а после в Военную Коллегию; потому что по всем помянутым статьям деньги и вещи получались в полк из этих мест. Суммы на провиант, фураж и соль, препровождались к главному провиантмейстеру; жалованье оставалось у полкового комиссара. За тем отсчитывались суммы, называвшиеся мясными, на госпиталь, на покупку лошадей, шитье мундиров и на всякие полковые припасы и расходы, они хранились в полковой казне. Второе отделение инструкции предписывало полковому командиру заботиться о сбережении зданий полкового двора, строго соблюдать правила Адмиралтейского Регламента касательно смены и выбора комиссара; главное же, наставляло его каким образом производить мелочные по полку расходы. Эта статья оканчивалась следующими словами Монарха: «Всем оным деньгам быть в воле Полковничьей со всеми офицерами, а для того, Полковник не должен приема и расхода держать один, но со всеми офицерами, а равно и подряды делать общеж».
В третьем отделении определялись отношения полкового командира к местным властям, во время передвижений и стоянки полка вне городов. Там помещены правила как охранять спокойствие края, искоренять воров, разбойников и всякие злоупотребления.
Прием денег производился обыкновенно по третям года, и преимущественно в феврале, июне и декабре месяцах. Что касается до мундирных и амуничных вещей, то для приема и доставки их не было определенных правил. Из дел того времени видно только, что большую часть вещей доставлял Преображенский Приказ. В тех же случаях, когда полк приобретал их покупкою и подрядом, то и другое не составляло обязанности ни комиссара, ни квартермистра, а назначались для этого фронтовые офицеры, из которых каждому поручалось приобретать для полка тот или другой предмет. Так, один подряжал сукно, другой — подкладку, третий — хозяйственным образом делал султаны и т. д. Комиссарская часть полкового управления получила особенное устройство в самом конце царствования Императора Петра Великого; но так как эти улучшения в Семеновским полку начали приводиться в исполнение уже после кончины Государя, то и будут рассмотрены во 2-ги части этого сочинения.

Часть квартермистрская.

После комиссарской, важный отдел управления составляла квартермистрская часть. Число квартермистров в Семеновском полку было не всегда одинаково. В приложенной выше табели, их показано один и два, но по бумагам видно, что иногда было и три. Все они назначались из поручиков и капитан-поручиков, по выбору полковника князя Голицына, и с утверждения Государя. Иметь несколько квартермистров было необходимо потому, что один из них, большею частью, находился при обозе в Новгороде, другой — в Петербурге. Кроме подъемной части и заведывания гобоистами и церковниками, на квартермистре лежали и фронтовые обязанности. В парадах и церемониях он заменял нынешнего жалонерного офицера: в походе соответствовал квартирьеру. Провиантская часть, в описываемое время, не входила в круг действий квартермистра, и принадлежала или комиссару, или особо определенному офицеру. В статье о продовольствии полка будут помещены, по возможности подробно, выводы об этом предмете полкового управления, весьма бедном источниками.

Полковая канцелярия.

Все вышеописанные часто полкового управления были подчинены полковой канцелярии, в которой сосредоточивалось движение всех письменных дел полка. Она непосредственно зависела от полкового секретаря, называвшегося прежде полковым писарем[6]. Письменная часть того времени требовала от полкового секретаря особенной деятельности и распорядительности. Несмотря на недостаточное еще развитие полкового управления и его отчетности, переписка была огромная. Полк, в первые 30 лет своего существования, никогда не был в сборе, и канцелярия вела переписку со всеми его частями, нередко по таким делам, которые легко могли бы исполняться по одному словесному приказанию. Кроме того канцелярия часто одновременно получала предписания от князя Голицына, от Ромодановского и от командира полка, не только не согласные, но иногда противуположные. Нужно было отвечать каждому из них и каждому доносить о всех переменах. Сверх всего этого, каждый солдат имел право, не только по делу службы, но и по своему собственному, подавать челобитные в канцелярию полка. Она вынуждена была переписываться с присутственными местами о тяжбах, начавшихся гораздо ранее поступления просителя в полк. Прошения по делам службы были бесчисленны, потому что всякий солдат, по чему бы то ни было, не получивший жалованья или провианта, должен был подавать об этом челобитную в канцелярию; иначе ему не могли выдать следуемое. В заключение должно прибавить, что полковая канцелярия доставляла в роты копии со всех постановлений, не только по военной, но и по гражданской части; объявляла по полку о всех назначениях, какого бы они ведомства ни касались, и сообщала о происшествиях, случавшихся в месте расположения полка.
Затруднительна также была переписка полковой канцелярии касательно отпусков офицеров и нижних чинов.

Отпуска.

Положения об отпусках весьма часто изменялись, смотря по ходу военных действий; но большею частию разрешалось, во время пребывания на зимних квартирах, увольнять в отпуск четвертую часть чинов полка. Каждый из них, не исключая и нижних чинов, подавал в канцелярию прошение об увольнении, выставляя в нем причины отпуска и место, куда просится; к этому прошению прилагалось ручательство трех офицеров, что увольняемый явится в срок, и, сверх того, собственная о том расписка, называвшаяся в это время Реверсом. По собрании всех этих бумаг, канцелярия заготовляла паспорты (все писанные, а не на бланках). Впрочем, этим не оканчивалась переписка об отпусках; нужно было еще входить в разные сношения с присутственными местами тех провинций, куда увольнялись отпускные. Из описания неслужебного быта нижних чинов, читатель увидит степень их нравственности. Многие возвращались из отпусков с жалобами, а на большую часть из них жаловались соседи по имению, проезжие по дорогам, и полиция, другие не возвращались в срок; (Приложение 38) все это подлежало разбору канцелярии, и было причиною бесчисленных ее затруднений. С 1724 года новые правила об отпусках, до некоторой степени, облегчили канцелярию. Тогда прекращены непосредственные сношения с каждым из отпускных, которые, во все время бытности их в домах, подчинялись уже вполне местной власти, обязанной разбирать все жалобы и заботиться о прибытии уволенного в срок (Приложение 39). В то же время принято за правило всех отпускных, смотря по месту их увольнения, переводить: ближайших к Москве — в роты там находившиеся, или в постоянную Московскую команду; остальных же — считать в списках частей остававшихся в Петербурге.

Производство офицеров.

О том, по каким правилам было в полку производство до 1711 года, не сохранилось никаких известий. Судя по послужным спискам, оно делалось преимущественно за отличие в военных действиях и на убылые места, остававшиеся после убитых, выходящих за старостью и ранами, и переводимых из полка. С 1722 года, по окончании персидской кампании, главным основанием производства были вакансии. Впрочем, на них производились не старшие в чинах, а удостаиваемые по баллотированию, которое делалось следующим порядком: все штаб и обер-офицеры полка собирались вместе, и прежде всего произносили следующую клятву:
«Мы, к настоящему воинскому баллотированию назначенные, клянемся Всемогущим Богом, оное баллотирование чинить по сущей правде, не для какой страсти, дружбы или склонности, подарков или зависти, не для дачи; но токмо едино, чтоб произвесть в настоящие ранги, по Его Императорского Величества указу, хощем учинить право и нелицемерно, так как нам ответ дать на страшном суде Христовом; в чем да поможет нам Он нелицемерный судия!»
После этого полковой секретарь объявлял вакансии, и вместе называл имена трех офицеров, кандидатов, которые по старшинству должны были занять убылое место» Тогда всякий из присутствовавших, на розданных заранее билетах, писал, удостаивал ли он, каждого из названных, к повышению, или нет. Кроме белых и черных балов допускались еще балы сомнительные, которыми баллотировали обыкновенно лиц, недавно в полк поступивших, и еще мало известных обществу офицеров. По окончании баллотирования составлялся список тем, которые получали более белых нежели черных балов, и представлялся на Высочайшее рассмотрение. Государь делал на нем собственноручно отметки, награждая чинами тех, кто имел большее число балов. Зная службу почти каждого из офицеров, Царь замечал иногда несправедливость баллотирования, и приказывал вновь произвести его. Бывали случаи, что Он лично являлся в собрание, и доказывал излишнюю строгость или благосклонность товарищей к баллотируемому[7]. С учреждением преподавания офицерам инженерных наук, успехи в них имели большое влияние на производство. Лица, выдержавшие определенное испытание, производились в следующий чин, не подвергаясь уже баллотировке. До 1721 года присягали только один раз, при поступлении на службу; с тех пор предписано приводить к присяге на каждый чин, и, с 22 декабря этого года, в делах полка появляются первые присяжные листы. Патенты на все офицерские чины подписывались Его Величеством собственноручно.

Ротное управление.

Систематически изложить ротное управление полка в царствование Петра Великого, по неимению сведений, невозможно. Повторять то, что определено было воинским артикулом и Адмиралтейским Регламентом, значило бы говорить о том, что относилось к войскам вообще, и должно входить в историю всей русской армии, а не одного полка ее. Во всяком случае, считаем обязанностью указать на то, что заимствовано, по этой части, из дел полкового архива. Производство нижних чинов в унтер-офицерские звания, равно как и перемещение их с одного оклада на другой, делалось по представлению ротных командиров, или, как они назывались тогда, командующих офицеров. Представление командующего офицера приводилось в исполнение по получении из канцелярии ордера, за подписью, по крайней мере, одного из майоров. Раздача жалованья до 1715 года не входила в обязанности командующего офицера; каждый солдат получал его лично от комиссара, или в случае отсутствия, письменно поручал это кому либо из своих товарищей[8]. Впоследствии, когда раздача предоставлена командующим офицерам, роты обязаны были в определенный срок доставлять в канцелярию требования на жалованье, в которых помещали сначала наличных людей, а потом тех, кто был в отпуску и командировках. Люди, особенно нуждавшиеся в деньгах, по представлению ротного начальства, могли просить у комиссара жалованье свое вперед.
Хранение казенных вещей на людях состоящих и в то время лежало на ответственности рот. В определенные сроки они доставляли в канцелярию подробные описи вещам в роте числившимся. Приложенная в дополнении ведомость показывает название и количество вещей, состоявших в ротах (Приложение 41).
Касательно надзора за поведением людей, их занятиями и вообще неслужебным бытом, дела полкового архива говорят только то, что нижним чинам запрещено было торговать вином, пивом и табаком, и вступать в браки без разрешения начальства.
Из того, что сказали мы о полковом управлении, о влиянии на него главных воинских начальников и зависимости его от высших инстанций, о сущности учреждении по части комиссарской, квартермистрской и канцелярской, о производстве офицеров и ротном управлении, — можно видеть, что организация управления не была еще доведена до должной полноты ясности; этого, конечно, и ожидать было нельзя. Беспрерывные походы и административная неопытность частных начальников едва дозволяли приводить в исполнение личные распоряжения Государя, в начале занятого войною, а потом не имевшего времени подробно вникать, как понимали и исполняли его волю.


ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Дела полка: 1718 года, января 16 — 1720 г. и декабря 10 — 1724г.
[2] Подлинный список этот, с отметкою руки Его Величества, доселе хранится в кабинете Петра Великого.
[3] Приказный журнал 1721 года, самый старинный в архиве Семеновского полка. Из него видно, что в то время существовали уже в полку те же порядки и правила, которым следовали потом в течение нескольких десятков лет и из которых некоторые соблюдаются доселе.
[4] Исходящий журнал № 1. Входящие письма и приказный журнал за 1722, 1723 и 1724 годы.
[5] Первым комиссаром полка, по общему выбору офицеров, был капитан-лейтенант Мишуков.
[6] У многих писателей того времени упоминается об учреждении в 1704 году Семеновской Канцелярии. Но эта канцелярия не касалась полка, а была ни что иное, как особое присутственное место, которое обязано было производить сбор с иноверных свадеб, с повенечных памятей и с мельниц всего государства. Название же свое получила по месту учреждения в с. Семеновском.
[7] В делах полка хранятся несколько списков с отметками руки Петра Великого. Один из таковых помещен в приложениях (Приложение 40).
[8] Входящие письма полкового архива с 1718 по 1725 год.


История лейб-гвардии Семёновского полка 1683-1854. Часть I. Царствование Императора Петра Великого. 1683-1725.

Публикуется по изданию: История лейб-гвардии Семеновского полка 1683-1854. Часть первая. Царствование Императора Петра Великого. 1683-1725. Составил Лейб-Гвардии Семеновского полка штабс-капитан Карцов. - СПб, в типографии Штаба Военно-Учебных Заведений, 1852. Электронная версия взята с сайта adjutant.ru.