Дирин П.П. История Лейб-Гвардии Семёновского полка.

Глава XXIII. Бытовой очерк 1806—1820 годов.

Полк после воцарения Императора Александра I. — Состав офицеров. — Комплектование нижними чинами. — Переводы в полк офицеров. — Командиры полка: Л. И. Депрерадович, Н. И. Вердеровский, К. А. Криднер, Я. А. Потемкин. — Зависимость полка от общаго управления гвардиею. — Великий Князь Николай Павлович командующий 1-ю гвардейскою пехотною дивизиею. — Великий Князь Михаил Павлович командир 1-й гвардейской пехотной бригады. — Строевое образование. — Значение л.-гв. Семеновскаго полка как образцоваго. — Обед в 1809 году в день годоваго ученья. — Служба. — Парад 1803 г. по случаю приезда Короля прусскаго. — Парад 18-го августа 1814 года. — Лагери.

Передвижения. — Коронация Императора Александра I. — Поход 1-го баталиона в Москву в 1817 году. — Гарнизонная служба. — Командировки.

Полк после воцарения Императора Александра I.

Период с 1806 по 1820 год можно считать для Семеновскаго полка блистательнейшим во все время его двухсотлетняго существования. Как военная деятельность полка, участие его в походах неразрывно связанных с именами: Аустерлица, Бородина и Кульма, так и внутренняя жизнь полка в описываемую эпоху представляют лучшия страницы его истории. Благодаря постоянной заботливости Императора Александра I, полк достиг высшей степени совершенства, как по личному своему составу, так и по внутреннему управлению. Благодаря командирам, известным своими личными качествами, знанием дела и горячею преданностью к доброй славе полка, он, под личным руководством Императора и Великих Князей Николая и Михаила Павловичей, достиг того, что желал сделать из него Александр Павлович, в бытность еще Наследником Престола. Прилагательное: «образцовый» могло быть применено к полку во всех отношениях. Личный состав был безукоризнен; службу Семеновцев ставили в пример прочим, а хозяйство и внутреннее управление находились в таком цветущем состоянии, что полк на собственный счет мог завести много разных учреждений, о которых мы будем говорить ниже. Некоторыя из них сделались впоследствии обязательными для каждой гвардейской воинской части.

Состав офицеров.

С тем личным составом, какой подбирал в своем полку Александр Павлович, нетрудно было и достигнуть подобных результатов. Каков был состав офицеров Семеновскаго полка, можно заключить из отзыва о нем лица, безспорно пользующагося авторитетом. Генерал-от-инфантерии граф Михаил Андреевич Милорадович, в письме от 27-го августа 1813 года, из Нюренберга, к двоюродному своему брату графу Григорию Петровичу, извещал его о своем племяннике графе Алексее Григорьевиче, состоявшем при нем во время похода ординарцем и, между прочим, писал:

«Я представил его к чину и к переводу в Семеновский Государя любимый гвардейский полк, где лучший корпус офицеров, по выбору самого Царя».

Вспоминая прошлое, один из офицеров того времени — Г. Измайлов в письме своем пишет:

«Время, о котором я буду писать вам — золотой век Семеновцев. В 1804 году я был ротным командиром, а это значило тогда: в очередь дежурства по полку, лично рапортовать Государю после зари и (был-ли он на бале или в театре — нас принимали) находиться при всех командах, представляемых Его Величеству, хотя-бы в ней был один только солдат моей роты. Выключенных в неспособные мы представляли обыкновенно в Таврическом дворце. Смотры эти были каждый раз новым доказательством любви к полку нашего отца и благодетеля. Редкий больной оставлял полк, не слыша из уст Царя желания здоровья; редкий выходящий в отставку не испытал прощания с ним Государя как отца с сыном».

Комплектование нижними чинами.

До 1805 года мы видели что л.-гв. Семеновский полк главным образом комплектовался по личному выбору Государя переводом из армии нижних чинов отличавшихся красивою наружностью и хорошим поведением. Но с этого времени переводы из армии делались уже не по личному выбору Государя, а по назначению других лиц. При этом, понятно, выбор людей был далеко не так строг и тщателен, как прежде, и вновь поступавшие уступали во всех отношениях людям прежних переводов. Государь заметил это, вследствие чего в приказе военнаго министра было отдано:

«Должно-бы более надеяться, что при выборе людей для укомплектования лейб-гвардии обратится строгое внимание на их способности и поведение, но сие ожидание не всеми оправдано».

Все нижние чины, переведенные в полк из армии в царствование Александра I, получили название «новогвардейцев», в отличие от служивших в полку еще при Императоре Павле I, которые назывались «старогвардейцами».

Но Семеновский полк, сравнительно с другими полками, требовал большаго числа людей для своего укомплектования. Это объясняется тем, что Государь Император, пять лет лично командовавший полком, знавший его дух и строевое совершенство, весьма часто приказывал переводить рядовых унтер-офицерами в армию, что придавало полку значение учебной части. Как велико было число переводимых — определить трудно, потому что переводы делались не только на основании предписаний, но иногда и по словесному приказанию Государя. Последнее случалось особенно часто после войны 1805 г., когда армейския войска крайне нуждались в хороших унтер-офицерах. Это было причиною того, что в следующем году, в течение одного месяца, назначено было Его Величеством к производству в унтер-офицеры 96 рядовых.

Во время пребывания Государя за границею комплектование гвардии производилось под непосредственным наблюдением Цесаревича Константина Павловича. Его Высочество, живя постоянно в Варшаве, через которую проходили тогда возвращавшияся из-за границы войска, лично выбирал из армейских полков людей в гвардию и там-же распределял их по полкам. Желая угодить Государю, который по прежнему обращал особенное внимание на л.-гв. Семеновский полк, Великий Князь старался постоянно назначать в него отборных людей. Однажды Его Высочество приказал составить из выбранных в Семеновский полк рядовых особый караул, сшить на них полковые мундиры и приготовить к тому дню, когда ожидали в Варшаву приезда Государя. Его Величество был приятно удивлен, увидев внутренний дворцовый караул от Семеновскаго полка. Офицер к этому караулу был наряжен от л.-гв. Литовскаго полка. Благодаря Великаго Князя за сюрприз, Государь сказал: «у меня есть здесь и свой офицер, только на костылях». В то время в Варшаве находился поручик Тулубьев, отправлявшийся за границу лечиться от ран, полученных, под Кульмом.

В период с 1805 по 1820 год, отчасти вследствие продолжительных походов и огромной убыли людей в действующих войсках, отчасти вследствие перемен в администрации военнаго министерства и неизбежных при этом неточности и путанице в отчетах, — самый способ комплектования полка и его числительность в разное время менялись очень часто. Не вдаваясь в перечисление всех мелочных подробностей, скажем о комплектовании полка недорослями из дворян, которые составляли немалый процент в общей числительности. Частыя войны, ознаменовавшия первую половину описываемаго царствования, были причиною, что все молодые люди, желавшие служить в полку, принимались в него независимо от комплекта; от этого число подпрапорщиков было несоразмерно велико. Известное всем Монаршее внимание к полку заставляло родителей употреблять всевозможныя старания для определения своих детей именно в Семеновский полк. Списки подпрапорщиков того времени показывают, что многие из поступивших в полк этим званием имели уже гражданские чины.

По возвращении из кампании 1807 года, нужно было ограничить прием недорослей, как для открытия унтер-офицерских вакансий, так и потому, что выпуски из камер-пажей пополняли комплект офицеров. Вследствие этого, в 1808 году было положено принимать прошении о поступлении в полк только от тех недорослей, которые выдержат предварительный экзамен при первом кадетском корпусе. Такое правило существовало до учреждения в 1823 году школы гвардейских подпрапорщиков, которая, в первое время учреждения, была в безпрерывных сношениях с полком и в прямой от него зависимости.

Переводы в полк офицеров.

С 1805 года л.-гв. Семеновский полк, за исключением некоторых офицеров, переведенных лично Государем из гренадерских и армейских полков за отличия в сражениях, пополнялся исключительно офицерами, произведенными из подпрапорщиков полка и из камер-пажей. Неудивительно после этого, что состав офицеров был отличный; первые проходили школу нижняго чина, образовывались и подготовлялись вступить в среду Семеновских офицеров, под их-же непосредственным руководством и влиянием, а последним служило рекомендациею само их звание камер-пажа. Надо помнить, что в то время право быть определенным к Высочайшему двору считалось особенною милостью и предоставлялось только детям высших дворянских фамилий. Кроме того, пажеский корпус в то время был единственным заведением, из котораго воспитанники по своему выбору выходили прямо офицерами в полки старой гвардии, куда стремилось все высшее и почетнейшее дворянство. При таких условиях поступление в пажеский корпус представляло значительныя затруднения, а окончившие в нем курс, если не могли хвастать особенною научною подготовкою, то смело могли гордиться своим воспитанием не в одном смысле светскости, но чисто военным, и были проникнуты чувством долга к Престолу и Отечеству и уважением к своему званию.

Командиры полка: Л. И. Депрерадович, Н. И. Вердеровский, К. А. Криднер, Я. А. Потемкин.

Говоря о составе л.-гв. Семеновскаго полка, необходимо познакомиться с его представителями, имена которых тесно связаны с подвигами полка во время военных действий и командование которых способствовало тому, что полк был приведен в то блистательное состояние, в котором он находился в описываемую эпоху.

В царствование Императора Александра I до 1820 года командирами л.-гв. Семеновскаго полка были: генерал-майор Леонтий Иванович Депрерадович, командовавший с 1799 по 1807 год, генерал-майор Николай Иванович Вердеровский — с 1807 по 1809. Полковник Карл Антонович Криднер — с 1809—1812 и генерал-адъютант генерал-майор Яков Александрович Потемкин — с 1812—1820 год. Характеристика командования полком первых двух резко отличается от последних. Командование двух первых, не смотря на их личныя качества, не представляет ничего особенно выдающагося; командование-же Криднера и Потемкина ознаменовалось славными боевыми подвигами и множеством учреждений и улучшений в полковом управлении, свидетельствующих о их неутомимой и разнообразной деятельности на пользу полка.

Л. И. Депрерадович.

Генерал Депрерадович, счастливо командуя полком в продолжение 7-ми лет, пользовался все время доверием и любовью как самого Государя, так и всего общества офицеров. Но в 1807 г. Фридландское сражение имело для него чрезвычайно грустныя последствия. Государь остался недоволен его распоряжениями в этом сражении, и Депрерадович должен был оставить службу, сдав полк генералу Вердеровскому. Самая сдача поставила Депрерадовича в чрезвычайно затруднительное положение: коммиссариат, проверяя сдаточныя ведомости, сделал начет на полковаго командира в 3,500 рублей за передержку при покупке подъемных лошадей для полка. Хотя Депрерадович в этом нисколько не был виноват, тем не менее дело было выяснено и недоимка сложена с него только несколько лет спустя, благодаря вмешательству и докладу полковника Криднера Государю.

Н. И. Вердеровский.

Генерал-майор Вердеровский, отличившийся особенною храбростью под Фридландом, был скорее номинальным командиром полка. Израненный, он еще до приема полка уехал лечиться на Кавказ, откуда возвратился в феврале 1808 года. Пробыв при полку не более месяца, он снова должен был отправиться за границу, откуда уже более не возвращался. Во время пребывания Вердеровскаго на Кавказе, полком командовал старший из баталионных командиров, полковник Вельяминов; когда-же Вердеровский уехал за границу, то полк принял на законном основании полковник Криднер.

К. А. Криднер.

Вновь назначенный командир имел только 28 лет от роду и был в чине полковника всего 2 1/2 года. Карл Антонович Криднер, как говорится, родился под счастливой звездой. В бытность свою в пажеском корпусе он состоял, вместе с двумя своими товарищами, при особе Императора Павла Петровича, почему и носил звание лейб-пажа Его Величества. 28-го января 1798 года, в день рождения Великаго Князя Михаила Павловича, Император Павел, желая ознаменовать этот день особенною милостью к своим лейб-пажам, ввел их в комнату новорожденнаго, показал им его и там-же поздравил их поручиками гвардии. Криднер был назначен в конную гвардию, о чем уже состоялся Высочайший приказ. Узнав об этом и желая иметь Криднера при себе, Великий Князь Александр Павлович лично просил Государя изменить приказ, вследствие чего Криднер был переведен в л.-гв. Семеновский полк.

По воцарении Александра Павловича Криднер приобрел такую симпатию и любовь молодаго Государя, что на десятом году службы уже был назначен в чине полковника командиром полка. Как велико было к нему внимание Государя, выказалось в тот день, когда в Вильне Криднер являлся по случаю своего назначения. В этот день залы дворца были наполнены всеми высшими сановниками, находившимися при Императоре. Тут были Кутузов, Барклай-де-Толли, Ермолов и другие. Каково было удивление всех, когда, при входе молодаго полковника, камердинер, после доклада о его приезде, вышел к нему в приемную и раньше всех попросил пройти к Императору. Подобное внимание Императора не могло пройти незамеченным царедворцами и сразу возбудило в некоторых из них неудовольствие и зависть к Криднеру. Криднер понял это; при выходе от Государя он ему сказал: «Ваше Величество, милости Ваши ко мне меня погубят». Опасения его отчасти оправдались: он нажил себе недоброжелателя в лице начальника дивизии генерала Ермолова.

Криднер с перваго дня своего назначения оправдал высокое доверие к нему Государя, не смотря на, то, что положение его было крайне тяжелое, особенно в первое время. Не только баталионные, но и ротные командиры все без исключения были его товарищами; Криднер выказал много такта; он сразу вошел в роль начальника и, относясь к службе с большою строгостью и требовательностью, сохранил со всеми подчиненными прежния хорошия, товарищеския отношения. Много пришлось Криднеру работать, чтобы поправить хозяйство полка, находившееся в весьма незавидном положении. Депрерадович оставил полк во время похода; Вердеровский, по состоянию своего здоровья, знал, что не останется командиром полка; Вельяминов, как временный начальник, мало следил за управлением, и полк около года оставался без настоящаго хозяина. Фридландское сражение нанесло чувствительный ущерб материальному хозяйству полка. Потерю 500 ружей, такого-же числа ранцев и аммуниции, порчу всего оставшагося нужно было исправить и пополнить из полковаго цейхгауза, потому что от казны трудно было ожидать в то хлопотливое время вознаграждения убытков. Все эти обстоятельства были причиною того, что полковник Криднер, принимая полк, немного нашел как в полковом цейхгаузе, так и в денежном ящике. Кроме сумм, подлежащих немедленной выдаче, общая артель полка равнялась 4,183 руб., а экономических денег было только 9,000, тогда как Преображенский полк в то-же время имел их более 100,000. Из всех этих затруднений Криднер вышел как нельзя лучше. Не прошло двух лет, как все было пополнено, исправлено, заведено вновь.

Ценя усердие и заслуги Криднера, Государь отличал его особенною милостью, а это конечно, отражалось и на чинах полка. К чести Криднера надо сказать, что он ничего не приписывал себе одному и не упускал случая делать участниками в милостях и внимании Государя ближайших своих помощников. Следующий приказ лучше всего может доказать это.

«Сего числа Государю Императору угодно было изъявить мне свое благоволение. Волю Всемилостивейшаго Монарха моего приемлю с благоговением. Но, обыкнув всегда отдавать справедливость моим по службе помощникам, я непременным долгом и теперь себе поставляю объявить, что одни мои распоряжения не сильны-бы были заслужить такую похвалу, если-бы не было старания и ближняго наблюдения со стороны офицеров; поэтому изъявленную мне благодарность Его Величества обращаю в полной мире к ним. Я желаю, чтобы сие послужило доказательством, что усердная служба и труды под начальством моим служащих не только известны через меня Государю Императору, но и не скрываются от обществао»[1].

В командование полковника Криднера внутреннее управление приведено было в совершенный порядок, и время с 1808 по 1812 год нужно считать самым блестящим в этом отношении. Заведение ротнаго хозяйства, улучшение мастерских, правильная отчетность экономических сумм, все это получило начало при Криднере. При нем основан офицерами пенсионный капитал в пользу нижних чинов; при нем начались годовыя ученья Государя; при нем основаны общая столовая, полковая библиотека, фехтовальный зал и зал для стрельбы в цель. Некоторые из этих учреждений, с выступлением полка в поход 1812 года, уничтожились сами собою, другия развились впоследствии и сохранились до сих пор.

Описание похода 1812 года исполнено указаниями на заслуги Криднера, но они были последними плодами его командования полком. Несчастная случайность остановила этого благороднаго деятеля на пути к самым полезным улучшениям. Разстроенное здоровье и личная неприятность с одним из его подчиненных заставили его покинуть полк, и 23-го августа 1812 года он временно сдал его старшему по себе полковнику Посникову; а от последняго принял его генерал Потемкин.

Я. А. Потемкин.

С именем генерал-адъютанта генерал-майора Якова Александровича Потемкина связаны воспоминания о заграничных походах полка в 1813 и 1814 годах. Время это было лучшим временем его командования. По возвращении из Парижа Потемкин уже не обнаруживал прежней энергии, хотя обстоятельства требовали этого, может быть, больше чем когда-либо. Чины полка, пробыв 2 1/2 года в походах, естественно отвыкли от требований мирной службы, от той исправности, которая приобретается навыком и поддерживается постоянным надзором. Справедливость требует сказать, однако, что неотъемлемыми заслугами Потемкина были: всегдашнее желание помочь своему подчиненному, оберегание полка от всякаго посторонняго вмешательства и полное, безусловное безкорыстие. Барин в полном и лучшем смысле этого слова, он личным примером и влиянием дал обществу офицеров то направление, которое поставило их во главе светскаго общества столицы. О всякой частной просьбе своего офицера он умел доложить так, что не было примеров отказа. При столкновениях чинов полка с другими ведомствами Потемкин являлся всегда защитником первых и своим влиянием всегда устранял неосновательныя претензии. Рыцарское благородство было отличительною чертою его характера. Таков был Потемкин как человек.

Из распоряжений Потемкина во время похода и по возвращении полка очевидно, что он был лихой начальник в бою, блистательный представитель полка при дворе и в обществе, но не блюститель ежедневнаго, повидимому мелочнаго, но необходимаго порядка внутренней службы. То, что было хорошо во время походов, не могло иметь места в казарменной жизни полка. Потемкин не имел терпения следить за исполнением своих указаний. Тем не менее в полку все шло хорошо. Порядок поддерживался благодаря любви чинов к своему командиру, так недавно делившему с ними труды походной и опасности боевой жизни. Но в деле служебном одной привязанности к начальнику мало; необходимо еще твердое сознание долга и неуклонное исполнение существующих постановлений.

С 1818 года командование полком видимо стало тяготить Потемкина; он желал получить другое назначение. К тому-же, ему довольно часто приходилось отлучаться от полка: в 1818 году он сопровождал за границу принца Оранскаго, в следующем году был с Государем в Варшаве, потом долго жил в Москве. Полк управлялся временными начальниками, между тем как настоящий его командир отвыкал от ежедневных систематических занятий по своей части. Тогда этого не замечали, и подчиненные по привычке считали Потемкина таким-же, каким он был вначале. Открытая жизнь его, связи, знакомство, все затмевало недостатки, обнаружившиеся впоследствии. Наконец, 13-го апреля 1820 года Потемкин сдал полк полковнику Шварцу и был удостоен следующим рескриптом Императора Александра:

«Увольняя вас от командования лейб-гвардии Семеновским полком, который особенным мужеством приобрел под начальством вашим толикую славу в знаменитую войну прошедших годов, приятною обязанностию поставляю себе изъявить вам совершенную Мою благодарность, как за попечение и труды, так и за отличную исправность полка. Остаюсь в полной уверенности, что известную мне рачительность вашу обратите вы к благоустройству вверенной вам 2-й гвардейской дивизии».

Заканчивая на время характеристику генерала Потемкина, мы должны сознаться, что она не совершенно полна, и в следующей главе нам придется к ней вернуться.

Зависимость полка от общаго управления гвардиею.

До 1805 года мы видели, что роль командира л.-гв. Семеновскаго полка была скорее пассивная. Фактически полком командовал сам Государь Император; командир-же полка был только исполнителем его приказаний и докладчиком по всем отделам полковаго управления. С 1805 года непосредственное участие Государя в делах полка стало заметно ослабевать. Обремененный многочисленными и сложными делами государственными и политическими, Император уже не имел возможности уделять полку время по прежнему; деятельность и власть командира полка значительно увеличились. Тем не менее, до самаго возвращения из заграничнаго похода, зависимость полка от общаго управления гвардиею можно считать только номинальною. Принадлежа до 1811 года к петербургской инспекции, полк имел отношения к инспектору генералу от инфантерии Татищеву, только в том смысле, что полковые командиры доносили ему о всех переменах и преобразованиях в полку, вовсе не испрашивая его разрешения и не ожидая приказания. Большая часть донесений, как генерала Депрерадовича, так и полковника Криднера, начинались обыкновенно словами: «Его Императорское Величество Высочайше повелел мне»... и т. д.

По возвращении из кампании 1815 года, одновременно с преобразованием военнаго министерства, корпуса: гвардейский, 1-й кавалерийский резервный и 1-я гренадерская дивизия составили отдельный корпус, вверенный начальству Цесаревича Константина Павловича. По случаю постоянного пребывания Его Высочества в Варшаве, этими войсками заведывал сначала граф Милорадович, а потом генерал Васильчиков. В то-же время для непосредственнаго управления гвардиею составлен был штаб гвардейскаго корпуса, первым начальником котораго был генерал-адъютант Сипягин, бывший полковой адъютант Семеновскаго полка; начальником-же 1-й гвардейской дивизии остался генерал-майор барон Розен, который в то-же время продолжал командовать л.-гв. Преображенским полком. С тех пор зависимость полковаго управления от непосредственных начальников стала возрастать все более и более.

Великий Князь Николай Павлович командующий 1-ю гвардейскою пехотною дивизиею.

Летом 1819 года, Государь Император поехал в Варшаву для осмотра войск, расположенных в западных губерниях. В числе свиты, сопровождавшей Государя, были командующий дивизиею барон Розен и командир полка генерал Потемкин. По этому случаю командование 1-ю гвардейскою пехотною дивизиею вверено было Великому Князю Николаю Павловичу.

Его Высочество с перваго-же дня деятельно принялся вводить в своей дивизии порядок, как в строевом отношении, так и в хозяйственном. Оставшись вполне доволен полком в строевом отношении, Великий Князь обратил внимание на дела полковаго управления и хозяйства и, усмотрев в них много неправильностей, дал тому и другому надлежащее направление и ввел отчетность по всем отраслям полковых расходов. В ноябре того-же года были потребованы в дивизионное дежурство копии со всех заключаемых полком контрактов и сведения о порядке, соблюдаемом при израсходовании разных сумм. До того времени ни штаб, ни начальник дивизии не касались полковаго хозяйства. Завести новый порядок отчетности и наблюдения за расходами было тем необходимее, что последние годы Государь уже не входил с прежнею подробностью в дела полковаго управления; генерал-же Потемкин, оставаясь командиром полка, в то-же время был назначен начальником 2-й гвардейской пехотной дивизии, что понятно, не давало ему возможности с должным вниманием относиться к полку.

Великий Князь Михаил Павлович командир 1-й гвардейской пехотной бригады.

Почти одновременно с назначением Великаго Князя Николая Павловича командующим дивизиею, командиром 1-й гвардейской пехотной бригады был назначен Великий Князь Михаил Павлович. Назначение это состоялось 22-го июля 1819 года, и на другой же день Его Высочество удостоил новых своих подчиненных следующим приказом:

«Государь Император, Высочайшим приказом, в 22-й день сего июля отданным, соизволил назначать меня командиром 1-й бригады 1-й гвардейской пехотной дивизии. Вступая в командование сею бригадою, я тем более считаю себя счастливым, что полки, оную составляющие, прославили себя мужеством в бранях и отличнейшим во всех частях устройством, утверждают меня в надежде, что сохранением совершеннаго порядка и того блестящаго состояния, коим всегда отличались, сделают меня достойным милостей Монарха, столь лестное начальство мне вверившаго».
«Генерал-фельдцехмейстер, бригадный командир»
  «Михаил».

Видя своими ближайшими начальниками братьев Государя, офицеры и нижние чины сознавали этот знак Царской милости, гордились этим и всеми силами старались заслужить их удовольствие и похвалу. Один из офицеров полка, штабс-капитан Рачинский (Платон Иванович), описывая то время, говорит:

«Мы (Семеновцы), за исключением полковаго командира, не имели других начальников, кроме лиц Царской Фамилии. Великий Князь Михаил Павлович, ежедневно принимая ординарцев, входил во все подробности обмундирования, выправки и щегольства. Редкий день мы не видели его в казармах, на одиночных учениях, при репетициях развода. Назначалось ли бригадное или дивизионное ученье, мы знали, что его будет производить брат Государя».

Великий Князь, присутствуя при домашних учениях, отличал частных начальников полным доверием и, видя их усердие, не оставлял его без поощрения. Случалось ли какое-либо недоразумение, нужно ли было сделать перемену в занятиях или ввести что-либо новое, он дозволял ротным командирам лично высказывать их мнение, иногда требовал их к себе и со вниманием выслушивал их предложения или замечания. Каждое ученье почти заканчивалось тем, что Великий Князь созывал к себе полковаго, баталионных и ротных командиров и делал с ними подробный разбор ученья. Однажды случилось высказать свое мнение одному из младших офицеров, известному Великому Князю за знатока уставов. Не все обратили на это внимание и общий разговор продолжался. Тогда Его Высочество, обратясь к офицерам, сказал: «Silence, Messieurs! C’est Густав personnifie qui рагlе».

Сделаться достойными внимания Великаго Князя было общею целью чинов полка. Каждый из частных начальников знал, что Его Высочество лично следит за его действиями, все видит и все ценит по заслугам. Показывая собою пример усердия, он ничего не приписывал себе, хотя все, чем полк заслуживал Высочайшее благоволение, было делом его заботливости и указаний. В общей массе войск он видел малыя части полка и отдельно оценивал каждую. В июне 1820 года был общий парад и в тот-же день отдан следующий приказ по бригаде:

«Во время бывшаго сего числа парада, Его Величество изъявил, мне свое благоволение в самых лестных выражениях. Чувствую в полной мере всю милость и снисхождение к слабым трудам моим. Весь успех приписываю единственно неусыпным и неутомимым трудам и старанию моих помощников и прошу гг. полковых, баталионных и ротных командиров принять истинную мою признательность, в особенности-же Преображенскаго полка капитанов: Микулина, Шипова, Прянишникова и штабс-капитана Титова; Семеновскаго капитанов: Кошкарева и Ермолаева; штабс-капитанов: Загряжскаго, князя Щербатова и Рачинскаго 2-го, при сем случае истинным долгом вменяю себе уверить каждаго, что в полной мере ценю счастие командовать столь отличными полками».

Кроме участия в деле строеваго образования полка, влияние Великаго Князя Михаила Павловича отразилось на большинстве внутренних учреждений и хозяйства полка.

Великий Князь знал в полку всех офицеров, знал их способности, направление, отношения к службе и даже частную жизнь и домашния обстоятельства. Строгий, взыскательный по службе, он одним своим видом наводил страх на всех, но Семеновскому полку не приходилось трепетать перед ним. Зная службу и военный быт до тонкостей, Великий Князь постоянно относился к Семеновскому полку благосклонно и отдавал полную справедливость его безукоризненной строевой выправке и отличному внутреннему состоянию. Лучшим доказательством этому служат слова, высказанныя им при выступлении полка, в 1849 году, в венгерский поход генералу Сумарокову в то время, когда полк проходил у триумфальных ворот мимо Великаго Князя:

«Sachez, general, — сказал он, обратясь к Сумарокову, — que ce regiment est parfait; tel que vous le voyez d’apparence, tel il se montrera a la guerre, je vous en reponds. Je vous dis cela par ce que je connais ce regiment a fond». («Знайте генерал, что этот полк отличный; на сколько наружный его вид хорош, на столько, я вам ручаюсь, он будет хорош в военное время. Я вам это говорю, потому что я хорошо знаю этот полк»).

Значение л.-гв. Семеновскаго полка как образцоваго.

Мы уже имели случай говорить, что Семеновский полк в царствование Императора Александра I имел для других полков значение образцоваго. Полку постоянно приходилось испытывать все перемены и нововведения по части строевой, и затем уже, когда оне удостоивались Высочайшаго одобрения и утверждения, с Семеновскаго полка принимали их и остальныя части. До 1807 года значение Семеновскаго полка в этом отношении было тем более важно, что строеваго устава, соответствовавшаго современным требованиям, как известно, не существовало, а приготовления ко всем смотрам делались на основании правил, данных Императором Александром I еще в бытность его Наследником престола. Только после кампании 1807 года начали переводить французский устав, для чего составлена была коммиссия, под председательством Цесаревича Константина Павловича. Членами коммиссии были: генерал Клейнмихель, 1-го кадетскаго корпуса полковник Перский, 2-го кадетскаго корпуса полковник Арсеньев и адъютант Его Высочества — полковник граф Миних. Последний скоро умер и на место его назначен был, по Высочайшему повелению, командир л.-гв. Семеновскаго полка. Назначение это произошло по следующему поводу. На одном из разводов, покуда ожидали Государя, Цесаревич, предупреждая полковаго командира относительно предстоящих построений, ошибся в порядке командных слов. Криднер заметил это, но Великий Князь не согласился с ним и сказал: «Пусть Государь решит наш спор». После развода Его Высочество доложил Государю о возникшем недоразумении; Его Величество согласился с мнением полковника Криднера и приказал ему занять место Миниха в коммиссии.

Полковник Криднер три раза в неделю ездил во 2-й кадетский корпус, в заседания коммиссии. Великий Князь не присутствовал, но обыкновенно по субботам принимал у себя ея членов и выслушивал от них все сделанное в продолжение недели. Кроме того; один раз в месяц все члены коммиссии были приглашаемы к Государю, где Его Величество принимал их у себя в кабинете, разсматривал переведенныя статьи и указывал, что должно быть изменено или применено к нашим войскам. После трехлетних занятий перевод был доведен до бригаднаго ученья, но, по случаю выступления в поход 1812 года, занятия в коммиссии были прерваны.

Но и без уставов Семеновский полк к 1811 году был доведен до такого совершенства по строевой части, что безспорно мог служить образцом всем прочим. Некоторые из семеновских офицеров были посланы в рекрутския депо, другие — во вновь формируемые полки; унтер-офицеры и рядовые командировались в армейские полки для обучения стрельбе в цель. Много армейских штаб- и обер-офицеров были прикомандировываемы к полку для узнания порядка службы и усовершенствования по фронту; целая команда грамотных унтер-офицеров готовилась к производству в офицеры армии. Такое положение занимал Семеновский полк и после возвращения из кампании. В 1818 году к нему было прикомандировано из войск 2-й армии до 400 человек, предназначенных для укомплектования гвардии. До распределения по полкам они составляли особую роту, которую Семеновский полк должен был обучить строю, вновь обмундировать и представить Государю. В мае месяце того-же года число прикомандированных из армии возрасло до того, что их разделили на две роты, получившия названия 1-й и 2-й учебных[2].

Все это ясно доказывает, что л.-гв. Семеновскому полку пришлось действительно на деле оправдать надежды Государя и сделаться образцом для других частей. За то честь эта сопровождалась большою требовательностью к полку, особенно в строевом отношении; те мелочныя неисправности, которыя проходили незаметными для других полков, не прощались Семеновцам. В доказательство этого мы можем привести следующие факты. В 1816 году Государь был недоволен общим парадом, происходившим 16-го мая. Замечания, сделанныя другим полкам, ограничивались общими выражениями; Семеновскому полку выставлена на вид каждая малейшая ошибка. В том-же году, на разводе 29-го января, баталионный адъютант командовал без должной снаровки. Государь приказал генералу Потемкину отдать в приказе, что Его Величество удивлен, каким образом в Семеновском полку есть офицер, который неловко командует.

Строевое образование.

Выше мы говорили, что до 1807 года определенного строеваго устава не существовало; вместе с тем требования от солдат изменились, и с этого времени начали приходить к убеждению, что основанием хорошаго образования войск служит твердая, одиночная, первоначальная подготовка солдата. Поэтому с 1807 года все внимание было обращено на одиночныя ученья; но как устава не было, то основанием одиночнаго обучения в полку были те требования, которыя упрочились со времени командования Великаго Князя Александра Павловича еще при Императоре Павле I. Если эти требования впоследствии и изменялись, то все перемены делались тотчас-же известными и принимались к общему руководству. Этому способствовало в особенности то, что Его Величество, в первые годы своего царствования, ежедневно принимал ординарцев и почти также часто командира полка. При этом Государь, обыкновенно, высказывал свое желание командиру Семеновскаго полка и оно приобретало силу устава. Желаемыя перемены вводились так быстро, что Его Величество даже удивлялся этому. Так, в мае 1808 года Государь указал на некоторыя перемены, которыя ему угодно было ввести в маршировке. Через несколько дней на смотру полк был представлен уже переученным. За это ротные командиры де-Дамас, Набоков, Дибич и Гурко получили особое Высочайшее благоволение.

В то-же время Великий Князь Константин Павлович обратил особенное внимание на порядок и распределение времени одиночных учений. Поэтому был отдан следующий приказ Цесаревича:

«Осенью, по 1-е декабря, обыкновенно, дается отдых и люди увольняются на работы. Тогда заниматься только с самыми слабыми и ленивыми».
«С 1-го декабря пи 25-е всем гг. ротным командирам перебрать унтер-офицеров своих рот во всем, что принадлежит к их роду службы, т. е. чтоб знали совершенно рекрутскую школу и ротную и все, что касается до них в баталионном и ротном учениях».
«С 25-го декабря по 1-е января гг. ротным командирам представить их на смотр к полковому командиру. Само по себе разумеется, что гг. офицеры бывают всегда на сих занятиях, почему и должны знать, что от унтер-офицера требуется».
«С 1-го января по великий пост гг. ротным командирам с сими, совершенно выученными офицерами и унтер-офицерами перебрать свои роты во всем, принадлежащем к школе рекрутской и ротной, потом представить баталионным командирам и полковому командиру».

Несмотря на то, что число рекрут в полку было очень велико, вследствие убыли множества старых солдат за ранами в отставку, обучение шло весьма успешно, благодаря тому, что рекрута поступали из депо, где были уже несколько подготовлены. Впрочем, главным образом, успех одиночнаго обучения следует отнести к тому, что полковник Криднер обращал особенное внимание на образование хороших учителей и ефрейторов. Не меньше внимания было обращено и на подготовку к стрельбе в цель. Для поощреяния лучших стрелков, с Высочайшаго разрешения им выдавались в подарок ружья. То-же самое продолжалось и при генерале Потемкине, строго следившем за одиночным образованием солдат, которое после продолжительных походов пришло в упадок. На необходимость исправления одиночнаго образования указывал также командовавший тогда гвардейским корпусом генерал Милорадович, соединявший в себе боевыя достоинства с верным взглядом на строевое обучение. Наставления его, отданныя по войскам корпуса, могли бы быть и теперь поучительны для каждаго военнослужащаго.

Хотя Государь Император после походов и не входил уже во все мелочи полковой жизни и службы и предоставлял полную самостоятельность Великим Князьям и командиру полка, но, тем не менее, время от времени он заезжал на домашния ученья, и если оставался не вполне довольным, то лично изволил выражать свое неудовольствие тому офицеру, в чьей части находил неисправности; при этом в полку было принято за правило, чтобы не только прочие офицеры, но и все начальники отходили в сторону. Бывали случаи, что Государь требовал к себе всех ротных командиров, принимал их одних в своем кабинете и, как старшим офицерам полка, давал наставление, как держать себя и какое направление давать младшим чинам полковаго общества.

Служба.

Говоря о строевой службе полка в первыя пять лет царствования Императора Александра I-го, мы упоминали о так называемых годовых ученьях; впоследствии присутствие Государя и торжество, которым они сопровождались, придали им такое значение, что они стали равносильны полковому празднику. До 1820 года гвардия не всегда выходила летом в лагери целиком; некоторые полки иногда оставались в Петербурге для занятия караулов. Таким полкам Император Александр Павлович в начале весны, в марте или в апреле месяце, делал смотры, но смотры эти имели скорее характер празднества, чем парада. Начинались они обыкновенно с того, что части производили полковое или баталионное ученье, самое коротенькое, а затем, на месте смотра, Государь завтракал в особо приготовленном от двора шатре вместе с офицерами. Число гостей, приглашенных к таким Высочайшим завтракам, было самое ограниченное, все приглашения бывали именныя от Государя, причем не обращалось внимания ни на должности, ни на чины; иногда даже звали отставных обер-офицеров, а старшие начальники не удостоивались приглашения.

Обед в 1809 году в день годоваго ученья.

В 1809 году офицеры полка испросили разрешение у Государя сделать в честь его в день годоваго ученья обед. Местом для этого был избран корридор роты Его Величества. Его убрали арматурами из ружей, штыков, тесаков и барабанов, полы устлали коврами, стены драпировали красным сукном и все роскошно убрали цветами. Его Величество милостиво изъявил согласие на просьбу офицеров и вместе со всею свитою удостоил обед своим присутствием. С следующаго года Государю угодно было, чтобы в день годоваго ученья все офицеры бывали у Высочайшаго обеда во дворце. Тогда офицеры устраивали для Государя завтрак. Для этого на Семеновском плацу, служившем обыкновенным местом полковых смотров, разбивали палатки, убирали их зеленью и приготовляли чай и закуски. Между ученьем и стрельбою в цель, Его Величество сходил с лошади и закусывал в палатке.

Кроме годовых учений, смотры Государя Императора происходили весьма часто и о них мы уже упоминали. С 1802 года начали ежегодно производить полку инспекторские смотры. Сначала их делали начальники инспекции; с 1809 года — военный министр граф Аракчеев, во время кампаний — Великий Князь Цесаревич, а с 1815 года — командовавшие гвардейским корпусом генералы граф Милорадович и Васильчиков. Разбирая отчеты об этих смотрах, можно заметить, что до возвращения из Парижа полк представлялся во всех отношениях отлично, но затем продолжительные походы и долгое отсутствие из Петербурга дали себя почувствовать, и стал заметен некоторый упадок как во внутреннем управлении, так и в обмундировании, которым полк до тех пор постоянно щеголял.

Не имея возможности подробно описывать все церемонии и парады, в которых Семеновский полк участвовал в продолжение царствования Императора Александра I, назовем главные из них: Коронация Государя, на которую полк 14-го июля 1801 года выступил из Петербурга эшелонами, по-баталионно, и возвратился 5-го ноября. Следующая по значительности участвовавших в ней войск церемония, не считая молебствия в Париже, описаннаго в военных действиях, была встреча персидскаго посла 20-го декабря 1815 года. День спустя происходила торжественная аудиенция того же посланника, при которой участвовали только три эскадрона кавалергардов и конной гвардии и первые баталионы полков Преображенскаго и Семеновскаго.

Парад 1803 г. по случаю приезда Короля прусскаго.

Из парадов того времени назовем следующие, имевшие особенное значение для полка: парад в 1803 году, по случаю приезда Короля прусскаго. При этом находились в строю все 25 баталионов, составлявшие Петербургский гарнизон. Двадцати-пяти-градусный мороз не уменьшил блеска этой церемонии. Войска были выведены в полной парадной форме, но до приближения шествия оставались в шинелях в накидку, а перед Царским объездом сбрасывали их за фронт. За каждым полком были разложены костры, у которых люди грелись. Подобный парад повторился и при вторичном приезде короля Фридриха-Вильгельма III, в 1818 году, но с большим для полка значением. Узнав во время бытности своей, в 1813 году, при главной квартире многих офицеров лично, Его Королевское Величество, проезжая мимо полка, несколько раз останавливался, припоминал отличия офицеров и спрашивал о тех, которые уже выбыли из полка. Заметив особенное внимание к Семеновцам Августейшаго гостя, Государь приказал генералу Потемкину ежедневно наряжать к Королю ординарцев; несколько раз приезжал с ним в казармы полка, где подробно осматривал все полковыя заведения. Во время же поездки Их Величеств в Москву, 1-й баталион имел счастие сопровождать Государей и там провел полковой праздник.

Парад 18-го августа 1814 года.

К числу замечательных парадов нужно отнести и парад, происходивший в годовщину Кульмскаго боя, 18-го августа 1814 года. В тот день были освящены и даны полку заслуженныя им в этом сражении новыя Георгиевския знамена. Накануне, в Георгиевском зале Зимняго Дворца, была прибивка новых знамен к древкам с обычною церемониею. На следующий день происходил самый парад на Царицыном лугу. Участвовавшия в нем войска заблаговременно собрались: Преображенский полк у Михайловскаго замка, Семеновский у дома Апраксина, Измайловский у Мраморнаго дворца, Егерский и Гвардейский экипаж у дома Дерибаса. По прибытии Государя, полки с музыкою вошли на площадь и стали, имея головы баталионов на линии; Преображенский тылом к саду Михайловскаго дворца, Семеновский тылом к старому ломбарду (теперь Павловския казармы), Измайловский к Неве, Егерский и Гвардейский экипажи к Летнему саду. В этом каре совершено было молебствие и освящение знамен, после котораго войска прошли церемониальным маршем и в тот же день удостоились следующаго Высочайшаго приказа:

«Воины! Год тому назад, в сей самый день, на полях Кульмских, где грудь ваша остановила вторжение неприятеля в Богемию, приносил Я вкупе с вами торжественное благодарение Всевышнему за неизреченное к нам милосердие Его. Всегдашние спутники ваши: мужество, храбрость, терпение и любовь к вере и отечеству — увенчали вас новыми после того лаврами и отверзли врата Парижа, даровали мир и доставили лестное воину удовольствие со славою возвратиться в свое Государство. Оно признательно к службе и трудам, вами понесенным; именем его изъявляю Я вам благодарность, от лица его приветствую с возвращением в отечество».

Подобный же парад с молебствием был в 1816 году, в день годовщины взятия Парижа.

Лагери.

Мы видели, что в царствование Императора Павла I-го лагерей совсем не было; если войска иногда и выходили по-баталионно на 2 недели, то скорее для того, чтобы поставить почетный гарнизон в летней резиденции Императора, чем для практических полевых занятий. Поэтому войска совершенно отвыкли от требований лагерной службы, которая осталась в памяти лишь немногих участников последних лагерей при Императрице Екатерине II-й. От этого, когда в 1802 году Императору Александру I-му угодно было вывести гвардию в лагерь, то все сочли такое распоряжение необыкновенным, предвещающим неминуемую войну, о которой уже и без того носились слухи.

Первый лагерь в 1802 году был устроен на Волковом поле, но не на всю гвардию, а части чередовались. Каждый баталион полка, простояв 6 недель, сменялся другим баталионом, в сложности-же лагерь продолжался 3 месяца. Первыми выступили 2-е баталионы (в Семеновском полку баталион Мазовскаго); 15-го мая в полдень они были построены на Царицыном лугу в две линии, имея в третьей обозы. Отсюда, после смотра Государя, они выступили к месту лагернаго расположения.

В доказательство того, как непривычна была для войск лагерная стоянка, заметим, что перед выступлением каждому частному начальнику даны были особыя инструкции, в которых, между прочим, подробно объяснены правила, как вызывать караульных, размещать караулы, разводить роты по линейкам, как составлять ружья и складывать аммуницию и разбивать палатки. В конце июня месяца Его Величество смотрел лагерный отряд, остался им очень доволен и, кроме общей благодарности, приказал особым приказом отдать благодарность офицерам 2-го баталиона Семеновскаго полка. Приказ этот должен сохраниться в памяти каждаго, имеющаго честь носить мундир Семеновскаго полка. В нем сказано:

«Его Величество объявляет свое благоволение всем гг. офицерам л.-гв. Семеновскаго полка за их старание и поставляет себе в удовольствие иметь таких офицеров».

В1803 году, по случаю приготовлений к походу, — вскоре, однако, отмененных, — лагеря не было; но в следующем году полк уже стоял лагерем в полном составе близ Петергофа, где было Высочайше утверждено первое положение о лагерной службе. После этого кампании 1805 и 1807 годов и приготовления к походу в Финляндию были причиною новаго перерыва, но в 1809 году полк принимал некоторое участие в лагерной службе 1-го кадетскаго корпуса, обучал кадет аванпостной службе. Кроме того, лейб-баталион стоял несколько дней лагерем в Петергофе, куда ходил на праздник 22-го июля. С этого времени в продолжение десяти лет полк не нес лагерной службы.

В 1819 году лагери возобновились, но как для содержания в продолжение лета караулов в столице вместо гвардии других войск не назначали, то полки стояли лагерем по-бригадно, в таком порядке: с 18-го мая по 8-е июня — 1-я бригада 2-й дивизии, с 8-го по 29-е июня — 2-я бригада 1-й дивизии; с 29-го июня по 20-е июля — 1-я бригада той-же дивизии, с 20-го июля по 10-е августа — 2-я бригада 2-й дивизии и с 10-го августа по 1-е сентября — 1-я гренадерская дивизия. Это был первый лагерь под Красным-Селом, куда с тех пор войска ходили уже ежегодно. Его Величество, приезжая в лагерь, иногда на несколько дней, останавливался обыкновенно в Семеновском полку, где была устроена для него так называемая шефская палатка, на месте теперешней Царской ставки. Выступление из лагеря бывало обыкновенно около 20-го июля, с тем разсчетом, чтобы к 22-му числу 1-й баталион мог поспевать прямо из Краснаго-Села на петергофский праздник. Там все первые баталионы полков, в коих Государь был шефом, составляли сводную бригаду, начальствование которою было обыкновенно поручаемо на это время Великому Князю Николаю Павловичу.






Передвижения.

Говоря о лагерях, нельзя умолчать о маневрах, хотя в описываемый период они были очень редки и не представляли для полка никаких особенностей. Начались они уже с самых первых лет царствования Императора Александра I. Первые маневры происходили в 1802 году под Красным-Селом. Не имея ни предположения этих маневров, ни диспозиций для отрядов, мы можем только сказать, что участвовавшия войска были разделены на корпуса. Первым командовал граф Каменский, вторым — генерал Михельсон. Великий Князь Константин Павлович был авангардным начальником 1-го корпуса, который выступил из Петербурга в присутствии Государя. Начавшаяся в конце августа непогода много препятствовала этим маневрам и была причиною преждевременнаго их окончания.

В следующем году маневры, то-же под Красным-Селом, были уже гораздо значительнее как по числу участвовавших войск, так и по своей сложности. Кроме того, они отличались еще тем, что весь двор сопутствовал Государю. Офицеры полка были ежедневно приглашаемы во дворец к двум часам — к обеденному столу, а вечером на бал. Императрица Елизавета Алексеевна выезжала очень часто на маневры и посещала войска на биваках. Семеновский полк имел счастие заслужить, как и в прошлогодний лагерь, особенное внимание Государя, и Его Величество удостоил командира полка следующим рескриптом:

«Господин генерал-майор Депрерадович!»
«С удовольствием усмотрел я порядок и устройство Семеновскаго полка на маневрах при Красном-Селе; поручаю вам, собрав шефов, баталионных и ротных командиров, объявить им мою благодарность за усердие и старание их к службе. Дан в лагере при Красном-Селе, сентября 10 дня 1802 года».
  «Александр».

В следующих 1803 и 1804 годах маневры происходили около Петергофа. Как и в предшествовавшем году, баталионные и ротные командиры были ежедневно приглашаемы к обеду во дворец, а прочим офицерам приготовляли стол от двора на биваках и в лагере. Его Величество был так доволен маневрами, что, кроме порционных денег, пожаловал за них нижним чинам по 5 рублей, а офицерам — не в зачет третное жалованье. Затем в продолжение тринадцати лет маневров не было, так как полк постоянно находился или в походах, или приготовлялся к ним.

Коронация Императора Александра I.

Кроме походов боевых в царствование Императора Александра I-го, л.-гв. Семеновский полк в мирное время совершил два похода в Москву; первый из них в 1801 году на Коронацию.

Походное движение производилось эшелонами, по-баталионно; 1-й эшелон выступил из Петербурга 14-го июля. Из сделанных приготовлений, а равно из количества частнаго офицерскаго обоза видно, что офицеры не щадили издержек, чтобы жить в Москве с полною роскошью. За полком следовало более 30 городских экипажей; под багаж командира полка Депрерадовича на каждой станции заготовляемо было 25 обывательских подвод. Во всех городах (исключая Крестиц и Валдая) полк давал обеды, для приготовления которых отправляемы были вперед повара и прислуга. В Москве полк был размещен по квартирам, частью на Арбате, частью по Тверской и Петровской улицам. После происходивших в течение августа и сентября, по случаю Коронации, торжеств, Его Величество вознамерился оставить гвардию на зимовку в Москве, и на одном из парадов спросил, желают-ли этого нижние чины? Они отвечали, что желают быть там, где будет угодно провести зиму Государю; поэтому полк позднею осенью возвратился в Петербург[3].

Поход 1-го баталиона в Москву в 1817 году.

Второй поход в Москву был в 1817 году. В нем участвовали все первые баталионы гвардейской пехоты и все 1-е дивизионы гвардейской кавалерии. Из этих частей, составлявших общий гвардейский отряд, вверенный генерал-лейтенанту барону Розену, сформированы были 2 сводных пехотных полка и 2 сводных кавалерийских полка. Семеновский баталион вместе с Преображенским и Измайловским составляли 1-й полк, командующим которым назначен Семеновскаго-же полка полковник Гурко. 5-го августа баталион, в составе двух штаб-офицеров, 12 обер-офицеров, 65 унтер-офицеров, 26 музыкантов и 808 рядовых, выступил из Петербурга и по прибытии в Москву расположился в Хамовнических казармах. Там пробыл 1-й баталион всю зиму, в продолжение которой вся Царская фамилия находилась в Москве.

В течение всего десятимесячнаго пребывания баталиона в древней столице жители ея постоянно оказывали своим гостям радушие и гостеприимство. По просьбе купца Титова, бывшаго в то время городским головою, мясо, вино, калачи и пр. ежедневно отпускались от города. Но особенным угощением со стороны жителей отличался день полковаго праздника. Накануне его баталион был переведен из казарм в Семеновскую слободу, где каждый из жителей добровольно принимал столько постояльцев, сколько ему было возможно. Так, купец Иван Стукачев поместил и угощал в своем доме двух офицеров и двадцать-пять рядовых. Два дня пировал баталион в своем родном селе, и, кроме дозволения весело провести праздник, удостоился новых милостей Государя: 16 человек лучших рядовых были произведены в унтер-офицеры сверх вакансий и независимо от этого каждая рота получила сверх штата 4 унтер-офицерских и 10 старших окладов.

Наступившая весна проведена была в постоянных празднествах, по случаю радостных событий, совершавшихся в Августейшей Царской семье. С особенным восторгом встречали москвичи и войска юную чету Великаго Князя Николая Павловича и его супругу. Общая радость еще усилилась, когда 17-го апреля разнеслась по городу весть о рождении Великаго Князя Александра Николаевича, будущаго Императора. Все видели в этом явную милость Божию к первопрестольной столице, тем более, что после Петра Великаго ни один из августейших младенцев не являлся на свет в Москве. 15-го мая, при собрании всех офицеров полка, в церкви Чудова монастыря совершено было св. крещение Августейшаго Первенца.

В начале июня приезд в Москву прусскаго Короля Фридриха Вильгельма III-го был причиною новых церемоний и парадов, продолжавшихся до самаго выступления гвардии, которое началось 18-го июня. Обратный поход был совершен в трех колоннах; Семеновский баталион был направлен на Старицу, Осташков, Старую-Руссу и Лугу и 1-го августа вступил в Петербург.

Гарнизонная служба.

Гарнизонная служба, довольно точно определенная еще в царствование Императрицы Екатерины II-й, не требовала важных изменений и нововведений. Нужно было только установить строгий надзор и ввести однообразие в исполнении. Последнее было достигнуто Императором Павлом. Прежде каждый полк, при содержании караулов, руководствовался своими особенными правилами, введенными за полвека, при других потребностях и условиях. Отстранение недоразумений, составление на все положительных правил было плодом трудов и заботливости Государя Цесаревича Александра Павловича. Со вступлением на престол личное участие Императора в этом деле не прекращалось; новыя правила упростили прежния сложныя требования гарнизонной службы. При этом нужно заметить, что, с упрощением уставных правил, исполнение оставленных или вводимых вновь требовалось с особенною строгостью.

В начале описываемаго царствования дежурные по караулам лично доносили Государю о всем замеченном, и ни одна ошибка или неисправность караула не оставалась неизвестною. Так было до 1812 года. Но по возвращении из кампаний отправление гарнизонной службы было уже далеко не то, каким славился полк во времена Депрерадовича и Криднера. Великий Князь Михаил Павлович, в первое-же время своего командования бригадою, обратил внимание на гарнизонную службу, как главнейшую отрасль военнаго воспитания, и не прошло и двух лет со времени назначения Великаго Князя на новую должность, как уже полк отличался прежней исправностью в отправлении гарнизонной службы. Достигнув исполнительности со стороны чинов, занимавших караулы, Его Высочество в то-же время усмотрел некоторыя недомолвки изданных правил, требовавших перемены, частью от изменений, происшедших в вооружении, частью от новых уставных постановлений.

Кроме того, сущность дела требовала многих упрощений, необходимость которых ясно может быть видна из описания порядка развода, производившагося тогда следующим образом: После выхода гг. офицеров на середину и команды: «гг. обер- и унтер-офицеры на свои места марш» — офицер, подойдя к своему караулу, не мог сразу его поверить, но должен был ждать покуда все офицеры подойдут к своим флангам; и тогда все вместе поверяли ряды, когда же караул был небольшой, то офицер, дойдя до леваго его фланга, должен был ждать, означая шаг на месте, покуда будет поверен самый большой караул. Тогда все офицеры разом поворачивались, шли к правым флангам, но опять не могли вступить в свои места, а, вглядываясь, дожидали друг друга, одновременно становились на правые фланги и одновременно поворачивались кругом. Согласование подобных приемов требовало чрезвычайно много времени, и все это, по представлению Его Высочества, было отменено.

Командировки.

Командировки, столь частыя в прежния царствования, со вступлением на престол Императора Павла, как мы уже видели, совершенно прекратились. Офицеры и нижние чины командировались только в крайних случаях, и то лишь соответственно прямому своему назначению, в действующую армию или в рекрутския депо — для подготовки молодых солдат. Кроме того, в 1807 году, при формировании в губерниях милиций, офицеры полка были отправлены для выбора ратников на укомплектование гвардии. Полковник Писарев, по Высочайшему повелению, был послан в губернии Тверскую и Ярославскую, начальником милиций которых, был служивший прежде в полку, генерал-майор Лихачев. В письме к нему командовавший в то время полком полковник Вельяминов писал следующее:

«Государь Император повелел мне сообщить вам, что вы, следуя прежнему чувству хорошаго расположения и привязанности к старым сослуживцам, не пожалеете трудов своих к пользе Семеновскаго полка».

К числу особенно замечательных командировок нужно отнести назначение в 1803 году поручика Окунева в кругосветную экспедицию и в 1817 году штабс-капитана князя Бебутова (впоследствии победителя турок при Баш-Кадык-Ларе и кавалера ордена Св. Андрея Первозваннаго) — членом посольства в Персию.



ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Приказ по полку 13-го января 1809 г.

[2] Командовали ими поручики Казнаков и Рындин; в каждую было назначено от полка по 2 младших офицера и по 20 лучших унтер-офицеров.

[3] Со слов действительнаго тайнаго советника Козловскаго. Неизданная история Карцова.

История Лейб-Гвардии Семёновского полка.

Публикуется по изданию: История Лейб-Гвардии Семёновского полка. Составил Лейб-Гвардии Семеновского полка поручик П. Дирин. - Санкт-Петербург, типография Эдуарда Гоппе, 1883. Оцифровка текста, html-вёрстка - Тимур Белов, 2013. При использовании текста ссылка на эту страницу обязательна.