Дирин П.П. История Лейб-Гвардии Семёновского полка.

Глава III-a. 1705—1707.[A]

Поход в Петербург. — Поход к Нарве. — Участие полка в деле 8-го Июня. — Взятие Нарвы и Иван-города. — Потери полка. — Торжественное вступление в Москву. — Поход к Вильно. — Осада и взятие Митавы. — Переход на зимние квартиры в Гродно. — Блокирование шведами русской армии в Гродно. — Инструкция Петра Великаго офицерам и солдатам. — План отступления из Гродно. — Отдых полка в Киеве. — Новые правила содержания полкового обоза. — Введение должности адъютанта. — Новые знамена полка. — Получение полком верховых лошадей. — Происшествие, случившееся во время стоянки в Дубно. — Зимние квартиры полка в Гродно.

Поход в Петербург.

В Москве полк простоял всего три месяца и 17-го февраля выступил уже в полном составе к Петербургу, куда прибыл ровно через месяц. Поход в Петербург был предпринят с целью завоевания Карелии. По плану, составленному Царем, предполагалось начать военныя действия с осады Кексгольма. Занимаясь около пяти недель в Петербурге крепостными работами, полк выступил 19-го мая в поход к Кексгольму, но не успел дойти до Ижоры, как получил приказание вернуться назад. Причиною, заставившею Петра отказаться от задуманнаго плана и принять другой, было известие, полученное от окольничьяго и воеводы Апраксина из Нарвы, о прибытии туда шведскаго флота с намерением высадиться на берег и пройти в Нарву; кроме того, получил он донесение, что туда-же направляется и генерал Шлиппенбах с большим войском. Поэтому Петр отменил поход к Кексгольму, и со всеми полками поспешил к Нарве.

Поход к Нарве.

30-го мая семеновцы перешли через Нарову и раскинули свой лагерь верстах в 3-х от города. Целую неделю пришлось стоять почти без дела; осада не могла еще быть начатою так как орудия и инструменты не успели еще приехать из Петербурга и Шлиссельбурга, войска же скорее блокировали город. Вид Нарвы воскрешал воспоминания 1700 года. Большинство участников помнили поражение нашей армии и незабвенный вагенбург, за которым стяжали свою славу; многих товарищей не досчитывали они и ждали случая отомстить за них и поквитаться со шведом. Многое оставалось так-же, как было четыре года назад; почти то-же расположение нашей армии, те же шведы впереди, тот-же комендант Горн, храбрый страж Нарвы; за то многое изменилось: перед Нарвою стояли уже не новички, ожидающие шведскаго урока, а воины, уверенные в своей силе и наученные опытом бить врага, да еще, кроме того, предводительствуемые не наемным иноземцем, а самим Петром.

Участие полка в деле 8-го Июня.

8-го июня наступил день расплаты со шведами. Узнав от нарвских пленных, что комендант, с часу на час, ожидает к себе на помощь генерала Шлиппенбаха, который, как носились слухи, с 3000 стоит близ Везенберга, Государь сам повел полки Семеновский и Ингерманландский, с двумя драгунскими, лесом, на везенбергскую дорогу, верст за восемь к урочищу Тарвасёги, и оттуда, во втором часу, выйдя на дорогу, повернул обратно к Нарве. Маневр этот был сделан для того, чтобы ввести нарвский гарнизон в заблуждение и выманить его из крепости. Семеновцев, одетых в синия эпанчи, издали трудно было отличить от шведов; вместе с тем Царь предупредил Меншикова, чтобы с появлением семеновцев в лагере, была поднята тревога, а полковник Ренне с Преображенским и драгунским полками засели-бы в садах и лесу, около города, в засаде. И так, Семеновский полк, под видом корпуса Шлиппенбаха, двинулся к Нарве. Эфект, произведенный им на нарвский гарнизон, удался как нельзя лучше; судить о нем легче всего по разсказу шведскаго офицера, бывшаго в то время в Нарве[1]: «В два часа пополудни мы услышали со стороны Везенбергской два сигнальные выстрела из пушек; вскоре они повторились. Генерал-майор Горн, смотревший из своего дома в зрительную трубку, думал, что идет нетерпеливо ожидаемый Шлиппенбах, и велел отвечать шведским сигналам. Потом показался вдали дым; мы полагали что это была схватка шведов с русскими караулами. Через несколько времени видно было, что русская армия обратилась в сторону, сняли свои шатры и приготовились к битве двумя длинными рядами. Шведский корпус показался на левой руке из лесу; в нем была конница и пехота. Оба войска сблизились, раздались пушечные и ружейные выстрелы, и по всему было заметно, что сражение началось».

Действительно, кн. Репнин и Меншиков с войсками выступили из лагеря против мнимых шведов и «учинили фальшивый бой из пушек и ручнаго ружья; семеновцы стреляли строем исправно, по шведскому обыкновению, только так, что ядра перелетали через; а русские палили зело непорядочно, безстройно и нарочно мешались, будто необычайные люди. Было той стрельбы с обеих сторон с полтора часа. Потом русские стали уступать от мнимаго Шлиппенбаха, в обозе внезапно начали снимать палатки, впрягать лошадей и обнаружили смятение»[2]. Для содействия Шлиппенбаху генерал-майор Горн выслал из крепости полковника Маркварда с 150 челов, кавалерии, за которою пошла и пехота; за ними следовали, в надежде добычи, многие жители Нарвы, даже жены и дети. Уже Марквард достиг цели, когда, вместо дружеских объятий земляков, он наткнулся с фронта на семеновские штыки, а в тыл выехали ему драгуны из засады. Почти моментально отряд был истреблен совершенно; та же участь ожидала и резерв его, под начальством полковника Лоде, если-бы он не был во время предупрежден об опасности. Шведы бросились бежать к городу, понеся большия потери, благодаря князю Репнину, который гнал их до самаго контр-эскарпа.

Взятие Нарвы и Иван-города.

Около середины июня начали мало по малу прибывать орудия и приступлено к осадным работам. Апроши велись против двух бастионов: Виктория и Гонор, в которых предполагалось пробить брешь. Семеновцы принимали постоянное участие в работах. 20-го прибыл к армии фельдмаршал Огильви, приглашенный в русскую службу. 27-го Петр вручил ему командование войсками, находящимися под Нарвою.

Одновременно с осадою Нарвы велась осада Дерпта. Петр, сдав войска Огильви, поехал сам в Дерпт — убедиться в ходе осады. При отъезде туда Государю угодно было взять с собою несколько чинов гвардии, в числе которых были Семеновскаго полка майор Гаст, капитан Вестов и прапорщики Шепелев и Чулков. Все четверо принимали деятельное участие в штурме Дерпта; майор Гаст был убит во время приступа, а Вестов и Чулков произведены за отличие в следующие чины.

Вскоре по возвращении Петра из Дерпта началось бомбардирование Нарвы. В восьмой день бомбардирования, в воскресенье, 6-го августа, в 10-м часу утра, во время литургии, «от многаго метания бомб», осел фас каменнаго бастиона Гонор; земляной бруствер обвалился в ров. Щадя гарнизон, Петр послал нарвскому коменданту предложение о сдаче. Но генерал Горн с гордостью отверг предложение русскаго Царя. Тогда Петр, собрав военный совет, решил штурмовать Нарву 9-го августа. Главное распоряжение поручено фельдмаршалу Огильви. Он назначил против трех бастионов три штурмовыя колонны. Семеновский полк вошел в состав колонны бывшаго своего командира, генерал-майора Чамберса, против обрушившагося бастиона Гонор. 8-го августа скрытно пронесены были в апроши штурмовыя лестницы под жесточайшею канонадою. Ночью на 9-е, посланы в апроши, назначенные к штурму гренадеры, а в ров бастиона Гонор — с лестницами солдаты, бывшие в бегах.

В 2 часа по полудни 9-го августа, по сигналу из пяти мортир, колонны двинулись на штурм. Со всех сторон в аттаку бросились с одинаковым мужеством; не смотря на жестокое сопротивление шведов, на взрыв мины под брешью и на штурмовыя бочки, которыя скатывали сверху на атакующих, не более как через 3/4 часа колонна генерала Чемберса была уже на валу, и бастион Гонор пал первый. Шведы бросились бежать в каменный, старый город, затворив за собою ворота. Горн, видя, что дело проиграно, велел бить сдачу, в надежде на капитуляцию, но было уже поздно. Разгоряченные солдаты не слышали ни барабана, ни моления о пощаде, гнали бегущих, истребляя шпагою все, что попадалось им на пути. Победители были уже под самыми стенами Иван-города, и резне не предвиделось конца, если бы сам Петр своим присутствием не прекратил кровопролития.

По обычаю, пошли письма от Царя к своим о взятии Нарвы: «Где перед четырьмя леты Господь оскорбил, тут ныне веселыми победителями учинил ибо сию преславную крепость, чрез лестницы, шпагою, в тричетверти часа получили». 16-го августа сдался Иван-город. После благодарственнаго молебна, наши заняли караулы в крепости.

Потери полка.

Во время штурма Нарвы, Семеновский полк потерял убитыми обер-офицера, подпоручика Вицентьева и нижних чинов 32.

Ранеными — обер-офиц. 2, поруч. Иосиф Монастырев и Иван Руданов, нижних чинов 63.

Торжественное вступление в Москву.

Всю осень простоял полк в Нарве и только 27-го ноября выступил через Псков и Новгород на зимовку в Москву. Покорение Дерпта и Нарвы было празднуемо в Москве с таким-же торжеством, как и взятие Нотебурга. 15-го декабря Петр приехал из Нарвы на Бутырки. Здесь четверо суток дожидался медных шведских пушек и мортир и по привозе их, вступил в Москву с своими сподвижниками, при многочисленном стечении народа. Впереди шла рота Семеновских гренадер, под командою капитана князя Василия Лукича Долгорукова; за нею следовал Преображенский полк; за ним шествовал Государь с генералитетом; далее маршировали полки Семеновский, с 80 шведскими медными пушками, и Ингерманландский, с бывшим комендантом Нарвы Горном и пленными офицерами. На Тверской и Мясницкой улицах полк прошел 7 триумфальных ворот; с Кремля и Китая во время шествия из всех орудий гремела пальба.

Вступая в Москву, полку не пришлось пользоваться отдыхом, а напротив того, с перваго-же дня готовиться к новому походу на Западную границу. Еще за полтора месяца до штурма Нарвы, в русский лагерь приезжал польский великий посол Томаш Дзялынский, воевода Хельминский, с просьбою о содействии речи-посполитой; в конец разоряемой шведами. Польша, действительно, в то время была в самом грустном положении. Желая поддержать союзника своего Августа II, Петр раннею весною двинул войска свои к Западной-Двине.

Поход к Вильно.

18-го февраля выступил Семеновский полк в трехбаталионном составе из Москвы в Полоцк, куда прибыл в начале июня и остановился, в ожидании приезда Государя, и дальнейших распоряжений. 12-го июня Петр прибыл в Полоцк. Здесь ожидало Государя многочисленное и блестящее войско, так хорошо устроенное и вооруженное, что, по словам приехавших оттуда в Москву иноземных офицеров, не было лучшей армии ни в одной немецкой земле. 15-го числа на военном совете решено: фельдмаршалу Шереметеву идти в Курляндию против Левенгаупта, сам же Царь 1-го июля с первою бригадою, т. е. с полками Преображенским, Семеновским и Ингерманландским направился к Вильно, но по дороге обогнал их, предоставив довести их князю М. М. Голицыну. 15-го июля вышел Семеновский полк из Полоцка и, пройдя через Микалишки, 15-го июля торжественно вступил в г. Вильно через Спасския ворота, с заречья, потом по большой улице мимо королевскаго дворца за Зеленый мост, где на полях, за Снипишками расположился лагерем до самых Верков. Две недели простоял полк лагерем в Вильне, занимаясь все время строевыми ученьями; редкий день проходил, чтобы Петр не приезжал из Сушинскаго дворца, на Антоколе, осведомляться о состоянии полка и следить за его строевым образованием.

Осада и взятие Митавы.

Неудачное дело Шереметева при Гемауерсгофе, заставило Петра выступить из Вильно в Курляндию с тем, чтобы преградить Левенгаупту путь к Риге. С гвардиею и дивизиею Репнина, всего 13 баталионов, выступил Петр из Вильно 1-го августа. Следуя на Пикалишки, Бальники, Аникшты, Купишки, полк прибыл 6-го числа в Биржу, где простоял до 10-го, 13-го выступил в Ригу, а 14-го расположился под стенами Митавскаго замка.

Едва успел полк придти к Митаве, как тотчас-же получил приказание приступить к осадным работам. Работа, доставшаяся на долю семеновцев, состояла в приготовлении туров и фашин, (на каждый баталион возложено было приготовление 200 туров и по 600 фашин) для атаки.

В первые дни, осада Митавы ведена была слабо, за недостатком артиллерии; когда привезли орудия, русские в ночь на 28-е августа, начали свои работы и сделали ложемент на самом гласисе; в полдень на занятом гласисе пехотные полки кн. Репнина немного оплошали. Караулы и часовые в траншеях заснули; шведы, подметив это, вышли из замка под сильнейшим огнем своих орудий и бросились двумя колоннами с фланга и с фронта на наших и, выбив их из траншей, сейчас-же перекопали часть насыпей против нас, часть-же валов разрыли. Наши полки отступили уже почти к самому мосту, как вдруг три гвардейския роты, в том числе одна Семеновская, появились на фланге и с обнаженными шпагами стремительно бросились на шведов. Не смотря на закрытие, которое шведы уже успели себе сделать и на усиленную пушечную пальбу из замка, они не могли выдержать нашего отчаяннаго натиска, бросили траншеи и отступили опять в замок. Оплошность наших была исправлена горстью гвардейцев. Но за то и дорого стоила им удаль: из трех рот потеря доходила: офицеров около 13 и нижних чинов 150 человек, в том числе из семеновских был ранен комендир роты, капитан князь Василий Владимирович Долгоруков, у котораго 2 пальца было отбито, а нижних чинов убито 3 и ранено 33.

После этой вылазки гарнизон еще четыре дня сидел и крепко оборонялся. К 1-му сентября батареи были готовы. Роты Семеновскаго полка поочередно с другими содержали в них караулы, неся от шведской канонады ежедневныя потери. Наиболее пострадала одинадцатая рота, бывшая в карауле 4-го сентября, потерявшая 9 человек убитыми и 31 ранеными. В этот-же день гарнизон митавский сдался на капитуляцию, а на следующий день Семеновский полк вместе с остальными войсками вошел в город. Петр писал о Митаве князю Ромодановскому: «Сие место великой есть важности: понеже неприятель от Лифлянд уже весьма отрезан и нам далее в Польшу поход безопасен есть».

Переход на зимние квартиры в Гродно.

В то время, когда русские всюду в Курляндии и Лифляндии торжествовали над шведами, саксонцы, на оборот, при каждой встрече с ними терпели поражение. Петр решил, оставив гарнизон в Митаве перевесть войско на зимния квартиры в Литву, чтобы этим удержать дальнейшее вторжение Карла, XII и поддержать своего союзника Августа II, короля польскаго. Местом стоянки было выбрано Гродно по предложению князя Меншикова; который доносил Петру: «Здесь место, где полкам стоять благоугодное, а именно за Неманом, против города, с двух сторон ров превеликий; сзади река. Можно здесь безопасно от неприятеля ополчиться; хотя бы со всею силою пришел — ради такой натуральной крепости ничего не сделает, разве апрошами вздумает приближаться, и тогда ничего не достигнет, только себя изнурит. Здешняя фортеция зело крепка и безопасна. Если армия здесь будет поставлена, неприятеля мы удержим и изнурим». 12-го сентября выступил туда Семеновский полк и следовал через Кейданы и Ковно. Поход этот был хотя лишь двухнедельный, но крайне утомительный. Весь сентябрь месяц погода стояла ненастная, дороги сделались почти не проходимыми; вместе с тем полк постоянно торопили, заставляя делать переходы от 40 до 50 верст в сутки, без дневок и почти без привалов. Больных и отсталых оказалось огромное число; их приходилось сажать верхом на обывательских лошадей или собирать обывательския повозки, вследствие чего колонна растягивалась, принимала безпорядочный вид и постоянно задерживалась повозками, ломавшимися и увязавшими в грязи. В провианте ощущался недостаток, так как в Ковне не успели заготовить его по случаю поспешнаго выступления. За полком тянулся огромный обоз, не считая полковаго и ротнаго и не говоря уже про офицерский; редкий солдат не тащил за собою все свое достояние, нагруженное на повозку, и, идя с нею вместе, конечно, гораздо более был занят ею, чем своею частью, от которой отставал. 2-го октября полк дошел до Гродно и расположился около города на зимния квартиры.

В то время когда Петр сосредоточивал свое войско в Гродно, Карл XII стоял около Варшавы. Но вдруг, в конце декабря, сказан был шведам зимний поход. В жестокие морозы Карл спешил к Гродно; целью его было овладеть им и уничтожить занимавшую этот город русскую армию. Туда-же, в январе 1706 года, спешил из Москвы больной Петр. Верный своему основному правилу — бить шведов по частям, для школы русских, и не давать ни под каким видом генеральнаго сражения, Петр, выезжая из Москвы, писал, что всего лучше войску выйти из Гродно к своим границам, чтобы не быть окружену шведскими войсками, если с Карлом соединится с одной стороны генерал его Реншильд из Польши, а с другой Левенгаупт из Лифляндии. Но вместо Петра, 13-го января у Гродно явился Карл, совершивший переход от Вислы до Немана с необыкновенною быстротою. 14-го он перешел Неман, прогнавши наших драгун, а 15-го уже подступил к Гродно, вызывая русских на бой; но те не приняли вызова, ожидая приступа.

Блокирование шведами русской армии в Гродно.

Неожиданное появление шведскаго войска разрушило все предположения Петра и вмести с тем ставило нашего главнокомандующаго Огильви в отчаянное положение. Подкрепления ожидать было невозможно; Карл же, обойдя Гродно, стал между нами и Вильно, и таким образом наша армия оказалась совершенно отрезанною от сообщений с центром России. Семеновский полк, вместе с остальными, переведен был в укрепленный лагерь, облегавший весь город с предместьями. Скученность войск и недостаток продовольствия породили болезни. Хлеб покупался чуть-ли не на вес золота. Между тем Карл, не рассчитывая на удачный приступ, начал постепенно отступать от Гродно, побуждаемый к тому недостатком съестных припасов, и окончательно стал в Желудке, в 70 верстах от Гродно, довольствуясь разсылкою сильных партий, чтобы не пропускать съестных припасов к русской армии.

Инструкция Петра Великаго офицерам и солдатам.

В Дубровине уже узнал Петр, что Гродно окружено шведами и что далее продолжать путь ему невозможно. Весть эта чрезвычайно обезпокоила и разстроила Петра; он писал к Огильви: «О, зело я печален, что не мог к вам пробраться, и только Бог видит в какое сомниние и какую скорбь повергает меня неизвестность вашего положения». Но хотя Петр и писал эти строки, тем не менее не упал духом и тотчас-же заочно составил гениальный план, который спас всю армию. Сколько возможно было собрать войска — все было стянуто к Минску, доступ в Россию прегражден, а отряд Огильви (в составе котораго был и Семеновский полк) должен был продержаться в Гродно до весны, а потом скрытно отступить. На случай-же если-бы гродненскому отряду не удалось уйти от шведов без боя, то рукою Царя написана была следующая инструкция, офицерам и солдатам как вести себя в сражении:

«Чтоб все, а наипаче офицеры, смотрели того, чтоб отнюдь крику не было во время боя, а тихо, и никто, кроме офицеров, в то время говорить не должен под наказанием смерти, а ежели в которой роте учинится крик, то без всякаго милосердия тех рот офицеры будут повешаны. А офицерам такая дается власть, ежели который солдат закричит, тотчас заколоть до смерти, понеже в сем деле все состоит».
«Во время боя или приступа не должен никто раненаго или убитаго относить или отвозить, ни начальных своих, пока бой минется; такожь не только во время боя, но и по совершении онаго, без главнаго указа никакое добро и пожитки не смотреть и не поднимать под наказанием лишением чести и живота».
«С начала похода никоторый офицер не должен караула у себя иметь, кроме сего: генерал-майор 6 челов., полковник 3, а прочим чинам ни по одному не держать, но довольствоваться деньщиками».
«Во время баталии пехотным стрелять таким образом: первая шеренга на коленах, а вторая стоя; ежели-же через какую переправу неприятельская конница не может, то стрелять падением».
«Становиться на каждом стане или бое по ордеру, начертанному; буде-же кому места не будет с левой руки, так полки занимать справа одни за другим во столько линий, сколько дает места ширость».
«Никто не дерзает солдат рассылать для каких дел далее 300 сажен без главнаго указа».
«Все указы, которые при пароле сказаны будут, впредь сверх сих, в равном хранении держать надлежит яко-же и сей. Тако-же никто не дерзает всякаго строения ломать, разбивать печи и окна или жечь, или что портить без указа; також и в дороге лишних огней, шуму и прочих безчинств отнюдь не чинить, но поступать как высшим, так и низшим и рядовым так, как добрым и честным солдатам надлежит».

План отступления из Гродно.

В нескольких письмах к фельдмаршалу Огильви, Петр подробно описывал порядок выступления наших войск из Гродно, как только вскроется Неман; но Огильви в ответ на них убеждал Царя простоять здесь лето. Наконец письмом от 12-го марта, Царь решительно приказал фельдмаршалу с первым разлитием реки выступать, приняв предварительно вес меры предосторожности. Повеление его в главных чертах заключалось в следующем[3]:

«1) Выходить из Гродно по которой дороге способнее и где ближе леса.
2) Полковых пушек взять с собою сколько возможно (в чем зело смотреть, чтобы не отяготиться: брать зело мало, а по нужде хотя и все покинуть); тяжелую-же артиллерию и прочее, чего нельзя увезти, бросить в воду, не взирая ни на что, только бы людей спасти.
3) Отошед от Гродно миль 10 или как случится, когда начнутся крепкия места, именно лес, разделить всю армию на баталионы и полки, как лучше, и учредить поход разными дорогами, чтобы шли врозь, а не целым корпусом, для избежания неприятельскаго нападения всею силою. Прежде выхода из Гродно, все кроме пушек и пороху, как то: ножи и прочее, зело тайно пометать в воду.
4) Выступить из Гродно надлежит зело тайно, такими образом: прежде всего поставить караул такой крепкий, чтоб из жителей никто не мог не только выдти, но даже выползть; в то время собраться как возможно скоро и тайно. Когда выступать, всем солдатам вдруг взять пушки с траншамента и, спустив с горы, бросить в проруби, заранее приготовленныя; после чего тотчас выходить.
5) Выступление должно быть с вечера, не поздно, чтобы ночью осталось больше времени для перехода до крепких мест, и зело стараться, чтобы открытыя поля перейти ночью.
6) Все чинить по сему предложению и ничего не жалеть, ни артиллерии, ни имущества; только бы людей спасти по возможности».

Царь разсчитывал, что лед, тронувшись, разломает мост; устроенный шведами через Неман выше Гродно, и что Огильви будет иметь возможность перейти на левый берег реки по другому мосту в самом городе. Разсчеты Царя вполне оправдались. В средине марта Неман вскрылся, сильный лед двинулся по реке, но городской мост уцелел, а дурно построенный шведами — был снесен. 22-го марта высланы были на подводах в Тыкоцин из Гродно все больные.

Отступление русской армии из Гродно.

23-го, перед выступлением, отдан был приказ по всей армии: «Ни одному офицеру не иметь повозок. После полуночи, по всходе месячном, идти чрез Сидру на Тыкоцин и там, перешед Нарев, поспешать маршем денно и нощно. При полках быть только телегам с рогатиными брусьями. Под лишением живота не стрелять и не пьянствовать». Первою выступила бригада фон-Вердена, в составе которой был и Семеновский полк, и, переправясь благополучно через Неман, расположилась на берегу на ночлег.

На следующий день началось отступление по направлению к Киеву. Болота р. Припети прикрывали это поспешное отступление от преследования Карла XII; трудности, которыя приходилось переносить семеновцам во время этого пути, были безчисленны. Не раз приходилось переходить через разлившияся реки и ручьи и целые переходы делать по колено в воде, которая во время весенняго розлива покрывала весь край. По недостатку квартир на пути следования, нередко приходилось проводить холодныя весенния ночи без крова, не обсушившись. Это однако не причинило, разстройства и все труды и лишения не поколебали порядка.

25-го отошли от Гродно 2 мили и ночевали на бору[4].

13-го апреля отряд пришед в Ковель.

Здесь князь Меншиков делал смотр войскам и роздал солдатам Семеновскаго полка, на равне с прочими, по полтине. От Ковеля поход был уже несравненно легче. Полк везде находил заготовленное продовольствие, хорошия переправы и квартиры.

Между тем, Карл XII, убедившись в невозможности догнать русскую армию, остановился на квартирах около Пинска, а потом, простояв более месяца в Волыни, направился через Польшу и Силезию в Саксонию.

В начале июня месяца из Петербурга прибыл Государь к собравшимся в Гомеле войскам. Царю захотелось, чтобы гвардия представилась ему здесь в праздничном виде, а потому еще раньше послал смоленскому губернатору приказание выслать в Гомель новые мундиры на гвардейские полки, и непременно к Петрову дню. 29-го июня Семеновский полк, по случаю тезоименитства Государя, участвовал в параде, а 30-го выступил к Киеву, в составе дивизии князя Репнина. Государь, сделав три перехода с гвардиею, поехал в Киев вперед, взяв с собою капитана Семеновскаго полка Измайлова, котораго вскоре отправил к королю Августу, и к состоявшему при нем посланником, князю Долгорукову, с поручением уверить короля в неразрывности союза с ним[5].

Отдых полка в Киеве.

10-го июля Семеновский полк вступил в Киев и через пять дней присутствовал при заложении Петром новой Печерский крепости. Почти в первый раз после своего сформирования, наконец, удалось полку отдохнуть от постоянных походов и боевой жизни; стоянка в Киеве продолжалась почти 6 месяцев. Но эти полгода были необходимы не столько для отдыха, сколько для приведения в исполнение мер, касающихся внутренняго управления, хозяйства и полковой организации. Занятия здесь были уже совершенно мирнаго свойства: шились мундиры, чинилась аммуниция; только работы по сооружению новой крепости, на которыя батальны ходили по очереди, напоминали близость шведов и предстоящую борьбу с ними. Государь, во время пребывания своего в Киеве, обращал на Семеновский полк особое внимание. Он как-бы в знак особаго своего монаршаго благоволения к храброму представителю Семеновскаго полка, князю Михаилу Михаиловичу Голицыну, произведенному за гродненское отступление в генералы, включил полк в состав его дивизии, состоявшей, кроме Семеновскаго полка, еще из полков Ингерманландскаго, Черниговскаго и Вятскаго. Офицерам и нижним чинам семейным или имеющим какия-нибудь дела в своих вотчинах, разрешены отпуска сроком на 4 месяца, но с таким разсчетом, чтобы все число отпускных не превышало одной трети наличнаго состава. Петр сам постоянно вел переписку с князем Ромодановским и с лицами, заведовавшими поставкой на полк продовольствия, снаряжения и вооружения; кн. Ромодановскому он писал: «В Преображенский и Семеновский полки много-ли рекрут отпущено и с кем? Отписать». В это-же время установлен первый определенный и постоянный штат на жалованье войскам. Издан указ о присылке, ежегодно к 1-му октября из полков ведомостей в военный приказ; рекрут повелено разсылать по полкам всегда в декабре месяце, с таким разсчетом, чтобы в январе они были уже на своих местах; подтвержден указ, которым воспрещалось всем вообще офицерам употреблять для своих и полковых работ строевых солдат, а предписывалось довольствоваться деньщиками. Деньщикам, этим-же указом, назначалось по 6 рублей жалованья и положен был особый мундир, отличный от солдатскаго.

Новые правила содержания полкового обоза.

Пример последняго года, во время движения армии к Гродно и выступления из него, заставил Петра обратить внимание на полковой обоз и более точно определить его состав и числительность. До сих пор за полком тянулся громадный хвост повозок, самых разнообразных устройств и назначений; всякий солдат, имевший кой-какие пожитки, взваливал их на телегу и тащил за собою в поход; офицеры везли не только предметы одежды, но кухни, провизию на продолжительное время, палатки и даже часть мебели. За полком шли, рядом с патронными ящиками, телеги, нагруженныя провиантом, фуражем, топливом и разными мастерскими инструментами.

При следовании обоза, порядка в нем никакого не соблюдалось; вместе с тем, он привлекал к себе массу отсталых, предпочитавших сделать переход на повозке, чем идти пешком и при том иметь все свое достояние у себя на глазах и под руками. Следствием этого было то, что походныя колонны растягивались на огромное пространство, задерживались отставшими или поломанными повозками, части редели и колонны принимали вид безпорядочной, разстроенной толпы. По вновь составленным правилам положено было:

1) В каждой роте иметь одну телегу для провианта другую — для палаток и две — для больных.
2) Под заряды назначать по две телеги на баталион.
3) К казенному обозу солдат из фронта не употреблять, а определять рекрут.
4) Воспретить солдатам быть лично при собственных повозках и дозволить иметь их только тем, у кого есть собственные или наемные люди.

Все повозки назывались фурманками и были четырехколесныя, исключая определенных под заряды, которыя делались на двух колесах и назывались одноколками.

Введение должности адъютанта.

В это-же время Петр прибавил к имевшимся обер-офицерским чинам еще чин подпоручика и учредил должность адъютанта. По воинскому уставу, на должность адъютанта должны были избираться «умные, трудолюбивые и храбрые молодые люди, дабы они могли указы высших своих принадлежащим образом объявлять: понеже оттого много зависит и временем все войско поступать имеет». Первыми адъютантами Семеновскаго полка были: с 1706 г. подпоручики Семен Артамонович Корякин и Максим Сергеевич Бобоедов, а в 1709 г. — капитан князь Алексей Хованский и князь Иван Щербатов; адъютантов было в полку два, и они понедельно чередовались, для исполнения своих обязанностей.

Новые знамена полка.

В Киеве полку переменены знамена. По-прежнему дано было 1 белое и 11 голубых следующаго вида:

Полковое белое знамя было квадратное, трехаршинной меры; оно имело по средине, между пальмовыми ветвями, золотую Андреевскую цепь, связанную внизу лентою; под нею тот-же орденский крест с короною. Внутри цепи двуглавый орел, а над цепью большая корона; в левом верхнем углу полотна крест на облаках. Голубыя знамена походили на белое, с тою разницею, что внутри цепи, вместо двуглаваго орла, был меч, обращенный острием книзу, а над нею, вместо большой короны — всевидящее око в облаках.

Получение полком верховых лошадей.

Перед наступлением 1707 г. сделано распоряжение о немедленном сборе всех чинов полка, уволенных в отпуск, о чем Государь писал кн. Ромодановскому: «Преображенским и Семеновским офицерам, которые отпущены из полков на время к Москве, изволь сказать всем, чтобы конечно явились к полкам генваря к 1-му числу 1707 г.». Причиною такого поспешнаго сбора был назначенный поход в Польшу, вследствие известия о заключении мирнаго договора Карла XII с королем Августом в Альтранштате. Лишившись единственнаго своего союзника с страшным врагом, Петр сознавал всю трудность предстоящей борьбы, которую ему приходилось выносить, исключительно на своих собственных плечах. Шведы уже занимали Саксонию, и по всем получаемым донесениям следовало ожидать их вторжения в наши владения. Вместе с тем, большинство войска, да еще к тому-же и лучшаго, стояло в Киеве, далеко от границ, а чтобы придвинуть к ним войско, потребовалось бы слишком много времени. Вследствие этого Петр, постоянно полагаясь на свою гвардию, как на каменную стену, и в настоящем случае обратил на нее свой взор, в надежде, что ея присутствие не допустит шведов до вторжения. Но одна добрая воля и преданность Царю не могли превозмочь невозможнаго и предать пехоте быстроту необходимую в данном случае; поэтому Петр решил Семеновский полк посадить на лошадей и сделать из него на время часть кавалерийскую. Причиною, побудившею к тому Царя, кроме названной, было еще и то, что, решившись оберегать на время границы от шведов, дальнейший план действий не был еще определен, и, предвидя для себя необходимость частых и скорых переездов, Петр желал, чтобы в столь тяжелое время гвардия могла всюду его сопровождать и находиться постоянно под руками там, где обстоятельства потребуют выдвинуть против неприятеля надежную силу. В январе полк был посажен на лошадей, для чего отдан высочайший приказ от каждаго драгунскаго полка дать в полки Преображенский и Семеновский по 20 лошадей с седлами и сбруей, а для привода их — из обоих полков — командировать в отряд князя Меншикова, бывшаго на Висле, по одному офицеру. От Семеновскаго полка послан поручик Чириков, получивший от Государя в Желквах, 17-го января, следующее письменное приказание к одному из коммисаров: «Послан отсюда Семеновскаго полка поручик г. Чириков; как он вам явится и ведомости за рукою генерал-лейтенанта Аларта подаст, тогда извольте по оным рекрут, драгунских лошадей и прочее, что принадлежит, отправить немедленно».

Происшествие, случившееся во время стоянки в Дубно.

2-го января выступил Семеновский полк через Житомир в Дубно, куда вступил в начале февраля. Здесь ожидало полк, наравне с прочими войсками, решение военнаго совета остановиться и ожидать результата действий князя Меншикова на Висле и поездки Царя в Польшу. Вследствие этого решения, штаб полка расположился в самом городе, а роты разведены на тесныя квартиры, в окрестных деревнях. Стоянка в Дубно, продолжавшаяся около двух с половиною месяцев, не отличалась удобствами. Теснота в помещении, происходящая отчасти вследствие множества лошадей; и недостаток в продовольствии, а главное постоянное недоброжелательство местных жителей, заставляли испытывать много лишений и неприятностей.

Вскоре после прибытия полка в Дубно случилось происшествие, доказавшее неприязненное отношение к нам поляков и, вместе с тем, всю любовь и привязанность Государя к Семеновцам. Один из обывателей селения, шляхтич Вяжицкий, зазвал к себе в гости, квартировавших в том-же селении, Семеновскаго полка капитана Бабина, поручика Шишимарина, артиллерийскаго сержанта Василья Казимирова и 9 человек солдат. После угощения он оставил их у себя и ночью с товарищами всех перерезал. Все меры к отысканию убийц в начале остались напрасными. О происшествии донесено было прежде фельдмаршалу Шереметеву, а потом и самому Государю. Следующее письмо Государя, к состоявшему при польском правительстве князю Долгорукову, служит доказательством привязанности Петра к полку и негодования его по поводу случившагося события:

«Господин Капитан.

«Сего часу получил я письмо от г-на фельдмаршала Шереметева, что в местечке Дубне шляхтич Бяжицкий от Гвардии полка Семеновскаго едущих зазвал в гости и потом ночью, спящих, побил до смерти двух офицеров, сержанта от пушкарей и 9 человек солдат (которым посылаю роспись); о чем объяви г-ну примасу, и подканцлеру, и гетману и прочим, кому надлежит, что сие мне зело печально, о таких добрых офицерах и солдатах, которых я с молодых лет с собою ростил; и ежели их здесь так станут трактовать, то мы наперед контрвизит сделаем, и чтоб посланы были немедленно указы везде, чтоб того отнюдь не дерзали, и ежели сего убийцу не сыщут, то мы на всем повете кровь сию будем сыскивать, о чем я велел послать фельдмаршалу в тот повет с сим комплементом».

Зимние квартиры полка в Гродно.

В начале мая, Семеновский полк оставил Дубно и направился через Люблин в Якубовицы, составляя по очередно с Преображенцами конвой Государя. 29-го полк вместе с Его Величеством был в Казимирже, а оттуда отдельно уже пошел на Тыкоцын и Гродно. Не доходя Гродно, 21-го сентября полк имел счастие в первый раз представиться Государю в конном строю.

Между тем в Августе месяце Карл XII двинулся из Саксонии в Польшу. По всем вероятиям надо было предположить, что король быстро пройдет владения Станислава Лещинскаго и немедленно вторгнется в Россию; но, ко всеобщему удивлению, Карл четыре месяца выстоял в бездействии на левом берегу Вислы. Причина столь долгаго бездействия до сих пор остается еще невыясненною; но результатом ея было то, что каждый месяц бездействия со стороны Карла XII, был на столько пагубен для него, на сколько выгоден для Петра. Петр собирался ехать в это время на Дон, где казацкое возстание сильно безпокоило его — и это в то самое время, когда Россия одна должна была выдерживать борьбу с непобедимым шведом. Поэтому Петр, видя что со стороны Карла нечего ожидать почина, решил прекратить кампанию на этот год и приказал войскам расположиться на зимних квартирах. Семеновский полк был поставлен в Гродно, где пробыл до января 1708 года.



ПРИМЕЧАНИЯ

[A] При публикации на сайте Истории Лейб-Гвардии Семеновского полка, составленной поручиком П. Дириным, выяснилось, что при издании книги в 1883 году была допущена существенная неточность, а именно: Глава III данной книги описывает события с 1700 по 1704 г.г. Великой Северной войны, следующая за ней Глава IV содержит описание событий 1708-1710 г.г., таким образом, описание периода с 1705 по 1707 годы отсутствует. При более тщательном изучении выяснилось, что текст, соответствующий данному временному промежутку существует и он присоединен к Главе III, но указаний на эти годы в оглавлении Главы III нет, нет этих годов и в общем "Оглавлении книги".
Мы предполагаем, что при написании книги, событиям с 1705 по 1707 годы была посвящена отдельная Глава, которая по недоразумению не была выделена, текст присоединен к Главе III. Мы посчитали возможным исправить эту неточность и выделить текст, описывающий события с 1705 по 1707 годы в отдельную Главу, которую мы назвали Глава III-a и добавить ее оглавлением с указанием описываемых событий, по аналогии с другими главами книги. Сделано это нами исключительно для удобства изучения читателями и любителями истории данной книги, а также быстрого поиска по оглавлению, событий относящихся к 1705-1707 годам. Все наши добавления выделены курсивом.(комментарий сайта)

[1] Adlerfeld, II. 451.

[2] Поденная записка Петра Великаго.

[3] Голиков. Деяния X. 362.

[4] Журнал выступления русскаго войска из Гродно. Кабин. дела Отд. I. кн. 17.
26-го ночевали в Соколке.
27-го ночевали на бору.
28-го прибыл князь Меншиков.
29-го пришли в Тикотин.
30-го отошли из Тикотина 5 миль.
31-го пришли в Волковиск, ночевали в Бельске.
1-го апреля отошли 2 мили.
4-го пришли в Брест, где дана была первая дневка для отдыха.

[5] Карцов.

История Лейб-Гвардии Семёновского полка.

Публикуется по изданию: История Лейб-Гвардии Семёновского полка. Составил Лейб-Гвардии Семеновского полка поручик П. Дирин. - Санкт-Петербург, типография Эдуарда Гоппе, 1883. Оцифровка текста, html-вёрстка - Тимур Белов, 2013. При использовании текста ссылка на эту страницу обязательна.